Весло Харона - Дмитрий Александрович Алейников

Валя нажала кнопку лифта.

Стоп! Она вдруг вспомнила, что Сергей просил ее предварительно позвонить. Валя нащупала в кармане карту.

Двери лифта открылись.

Что же теперь — идти обратно к метро? Неохота.

Валя вошла в лифт и нажала кнопку нужного этажа. Кабина послушно понесла ее вверх.

Когда оставалось проехать всего пару этажей, Валя опять вспомнила о Плейшнере. О печальной участи, постигшей резидента, позабывшего инструкции Штирлица…

Валя решительно нажала на кнопку «стоп» и отправила кабину вниз. Выйдя из подъезда, она решительно направилась обратно к метро, повторяя себе, что береженого Бог бережет. Подойдя к таксофону, девушка вставила карту и набрала номер.

Она услышала гудок, второй, третий…

Чем они там занимаются? Валя разозлилась на Сергея — за то, что надул ее, на подругу — за вероломство, на себя — за глупость. Так им просто нужно было остаться вдвоем? И для этого детектив разыграл комедию с предупреждающим звонком?

— Алло? — Голос Ольги звучал как-то странно, сонно.

— Алло, — недовольным тоном ответила Валя. — Я иду.

— Да? Ладно, — произнесла Ольга рассеянно и, спохватившись, добавила: — А у нас все нормально.

— И у меня все нормально! — Валя повесила тяжелую трубку на рычаг и, сунув руки в карманы ветровки, зашагала к дому.

Человек все еще сидел на подоконнике. Увидев девушку, он улыбнулся ей и снова помахал рукой.

Валя остановилась и, выдернув руку из кармана, хлопнула себя по лбу: как же можно быть такой дурой?! Ведь Ольга произнесла условную фразу, предупредила об опасности, а она, идиотка, чешет себе в засаду, как… как профессор Плейшнер.

Валя огляделась по сторонам. Ничего интересного. За исключением одной детали: теперь Валя иначе взглянула на стоявший у подъезда армейский фургон — санитарный «уазик». Когда Валя уезжала в банк, его здесь не было. Что он здесь забыл? Кого ждет водитель, не сводящий взгляда с подъезда?

После покушения на Боброва Валя так и не выбросила пистолет. Сергей осмотрел его и поставил диагноз о летальном исходе механизма, обмолвившись, правда, что при отсутствии патронов этот кусок железа уже не рассматривается уголовным кодексом как оружие, а воспринимается именно как кусок железа. Валя решила оставить этот кусок у себя, на всякий случай. И, хотя детектив не одобрил этой идеи, положила его во внутренний карман ветровки. Он был с ней и сейчас.

Валя подошла к фургону со стороны водителя. Шофер покосился на нее и снова уставился на двери подъезда.

— Привет. — Валя поставила ногу на колесо.

— Чего надо? — Шофер даже не повернул головы.

— Не подбросишь ковер до центра? — спросила Валя небрежно.

— Занят. Сходи к мебельному. Там калымщики пасутся.

— Да это быстро. Ковер в соседнем подъезде, уже скручен, — невинным тоном продолжала Валя.

— Чё, не понятно? — огрызнулся водитель. — Занят. Отойди.

— Ну выручи, дядя…

— Отвали. — Водитель покосился на зеркало. — И ногу убери.

— А что, нельзя?

Шофер одарил Валю красноречивым взглядом и высунулся из окна, чтобы взглянуть, все ли в порядке с его грязным колесом. Этого движения Валя и ждала. Выхватив из-под ветровки свое бутафорское оружие, она приставила его к носу водилы.

— Кто «скорую» вызывал? — спросила она тихо. — В какую квартиру?

— Какую «скорую»? Ты что, дура? — Водитель не особенно испугался, но делать резких движений не спешил.

— В семьдесят вторую?

— Ну, кажется… — Теперь он заметно сник, сообразив, что происходящее — не случайность и не глупый розыгрыш в духе Тарантино.

— Вылезай! — скомандовала Валя и чуть подалась назад, чтобы не получить удар дверью.

Через несколько минут шофер был уже надежно привязан к металлической скобе в кузове машины, а Валя узнала, что в квартиру поднялись трое с автоматами. Оружия у водителя не оказалось, так что пополнить свой смехотворный арсенал Вале не удалось. Захлопнув дверцу фургона, она вошла в подъезд, сжимая в руке то, что уголовный кодекс даже не относил к оружию.

Далекая Теплая Страна, октябрь 1998

Хильда-Харон отвечала на ходы довольно быстро. Скорее всего, рядом с ней сидел некто, дававший ей советы. Как и в партии с Максимилианом, они ушли в итоге от теории в дебри интересных импровизаций, где Алексей Владимирович чувствовал себя несколько неуютно. Он почувствовал себя еще более неуютно, когда в очередной схватке потерял лишнюю пешку, а сдвоенные ладьи черных вдруг взяли под контроль центр доски.

Алексей Владимирович занервничал. Чем больше он пытался успокоить себя, напоминая, что это лишь игра, тем больше заводился.

Противники разменяли слонов. Белый слон, прежде чем исчезнуть, повернулся вокруг своей оси, и Кирьянов увидел, что на головке фигуры нанесены черты лица Евгения Зыкова. С точки зрения возможностей компьютера это был весьма заурядный трюк.

— Давишь на психику? — усмехнулся Кирьянов, глядя на экран. — Зря.

По экрану прошел титр: «Когда игра закончится, ты умрешь».

Секундой раньше у Алексея Владимировича родилась мысль прервать игру, но этот глупый титр выглядел как вызов, и вынести такой наглости Кирьянов не мог. Хотя шансы его были невелики, он продолжал игру. Одна пешка — ерунда!

С доски ушли белый конь и черный слон.

Харон проделал тот же трюк с конем, переделав его морду в профиль Макса и снабдив эту картинку все тем же комментарием: «Когда игра закончится, ты умрешь».

— Пошла ты! — огрызнулся Алексей Владимирович. Фигуры разменивались поровну, и праздновать победу Хильде было рановато. — Мы сейчас посмотрим, как ты выиграешь, тварь!

Черные продолжали маневрировать, перестраиваясь для атаки на пешечные флеши белых. Кирьянов перебрасывал фигуры с фланга на фланг, защищая свои позиции. Разменяли еще по фигуре и по пешке. Хильда не преминула продемонстрировать портрет Беленкова и свою устрашающую заставку.

Эх, жаль, что они играли через компьютер! Алексей Владимирович давно бы уже засветил этой дуре ладьей по лбу, на том игра и закончилась бы. Руки прямо чесались. Почему он не поставил джойстик?! А вообще, с таким настроением лучше играть не в шахматы, а в хоккей или регби. В ожидании следующего хода Кирьянов начал барабанить пальцами по столу.

Партия уже переходила в эндшпиль, когда Алексей Владимирович нашел интересный вариант контратаки. Нужно было сделать пару тихих ходов, чтобы подготовить прорыв на королевском фланге. Он сделал первый ход. Харон продолжал свои перестроения, готовя операцию по уничтожению пешки.

Алексей Владимирович усмехнулся и, еще раз перепроверив ходы, переставил слона: невинный ход, перекрывавший при задуманной комбинации черному королю возможность отступления. Теперь все было готово для начала контратаки. Довольный собой, Кирьянов откинулся на спинку кресла и, выбросив вверх руку, издал победный клич — нечто среднее между криком вороны и не вполне цензурным междометием.

Тем временем