Увидеть огромную кошку - Барбара Мертц

Запрокинув голову, Нефрет медленно шла между рядами массивных колонн. Их было четырнадцать, каждая более сорока футов высотой. Мы были одни, за исключением постоянно шнырявших среди руин босоногих «проводников» в тюрбанах. Луксорский храм менее популярен среди туристов, чем монументальные руины Карнака, хотя, на мой взгляд, он намного красивее и гармоничнее. Люди не подходили к нам, ограничиваясь бормотанием приветствий и кивками. Они знали, кто мы такие.

Мы пробыли там некоторое время, прежде чем появился Давид, спешивший в колоннаду со стороны двора. Он явно не ожидал увидеть нас с Нефрет, потому что на мгновение застыл, прежде чем подойти и начать извиняться:

– Я остановился, чтобы поговорить с… э-э… моим двоюродным братом, – объяснил он, расстёгивая сумку, которую нёс.

Мне бы и в голову ничего не пришло, если бы он просто назвал имя. У Давида были родственники по всей округе, от Гурнеха до Карнака. Те, кто не состоял у нас на службе, трудились в разных сферах: иные были гидами и драгоманами, другие занимались видами деятельности, не очень принятыми в обществе. Сдержанность Давида и поспешность, с которой они с Рамзесом принялись за установку фотооборудования, вызвали у меня подозрения, и, приглядевшись, я заметила тихий обмен взглядами и кивками, которые означали заданный вопрос и полученный ответ.

Тени удлинялись, поэтому мы поспешили сделать как можно больше кадров. Те же самые снимки будут повторяться в другое время дня, поскольку любой сдвиг в освещении выявляет разные детали. С помощью гибкой линейки измеряли и записывали точное местоположение камеры, чтобы его можно было воспроизвести в другой раз. Это был медленный, кропотливый и довольно утомительный процесс. Мы трудились меньше двух часов, и тут я подвернула лодыжку, спрыгнув с постамента статуи. Это не причиняло мне ни малейшего неудобства, но я чувствовала себя обязанной указать, что время идёт, и что нам нужно вернуться в Луксор к половине девятого.

Я уверена, что Рамзес не побрезговал бы воспользоваться моей неминуемой кончиной в своих целях.

– Вот что, матушка, ты, похоже, вымоталась, – заботливо промолвил он. – Нефрет, поможешь ей вернуться в карету? Я велел кучеру подождать. Мы с Давидом соберёмся и вскоре присоединимся к тебе.

Нефрет пристально посмотрела на меня и торжественно предложила руку для поддержки. Я оперлась на неё, и мы ушли. Добравшись до соседнего двора и таким образом скрывшись из виду, мы повернулись друг к другу с обоюдным подозрением.

– Подожди здесь, – тихо сказала Нефрет.

– Я преувеличила свою хромоту, – объяснила я так же негромко. – Иди. Я за тобой.

В этом месте могли встречаться шпионы. Каждая закруглённая колонна была достаточно большой, чтобы скрыть не одного, а нескольких не особенно толстых людей, и под архитравами простирались чёрные тени. Когда мы осмотрели вход с пилонами, то увидели, что сумки с фотоаппаратами, брошенные скорее поспешно, чем осторожно, лежат за колонной. Никого не было видно, даже сидящего на корточках смотрителя.

– Чёрт побери, – выругалась Нефрет. – Куда они ушли?

– Другим путём – очевидно, во двор Рамзеса II. Возможно, они хотят просто взглянуть. Там есть интересная молельня, построенная Тутмосом III.

– Ха, – отозвалась Нефрет.

Она медленно скользила от укрытия одной колонны к укрытию другой. Но не успели мы дойти до конца колоннады, крик и оглушительный грохот сделали осторожность ненужной и – для встревоженных сердец – невозможной. Нефрет бросилась бежать. Она опередила меня – из-за моей вывихнутой лодыжки – и когда я её догнала, она уже стояла на коленях рядом с Давидом, который сидел на земле, потирая плечо и выглядя ошеломлённым. Рядом лежало несколько крупных осколков красного гранита; самый большой в длину достигал фута. Это была часть головы статуи; один резной глаз, казалось, обвиняюще смотрел на Рамзеса, стоявшего рядом с Давидом.

– Проклятье! – сказал Рамзес. – Он сломал её!

***

Каменная голова не попала в Давида; Рамзес успел его оттолкнуть, и он довольно сильно упал, приземлившись на левое плечо. Давид убеждал нас, что это всего лишь синяк, и ловкость, с которой он двигался, подтверждала его утверждение. Однако Рамзес настоял на том, чтобы нести сумки с фотоаппаратами. Он буквально вытолкал нас из храма в коляску, не оставив ни единой возможности задать вопросы.

Нефрет явно выжидала своего часа. Сжав губы и нахмурив брови, она ждала, пока мы не оказались на борту фелуки, и только тогда закричала:

– Рамзес, ты…

– Пожалуйста. Не при матери, – перебил Рамзес.

– Ты солгал мне! Ты обещал…

– Нет, – повторил Рамзес ещё твёрже, – не при матери. Послушайте, я намеревался рассказать вам обеим, да и отцу тоже, обо всём этом. Но дела пошли не совсем так, как я надеялся.

– Так, дети, не ссорьтесь, – веско промолвила я. – Я так понимаю, Рамзес, что ты договорился о встрече с кем-то через Давида – вот почему он так опоздал, он доставлял твоё послание. Ты хотел увидеться с полковником Беллингемом или с тем молодым человеком, у которого такое неудачное имя?

– Я же говорил, что попытки обмануть тётю Амелию – пустая трата времени, – вздохнул Давид. – Она всегда всё знает.

– Это не знание, а логическая дедукция, – поправила я. – Каменную голову – жаль, что она разбилась, я помню её как прекрасный образец скульптуры Восемнадцатой династии – сбросили или столкнули сверху, возможно, с вершины небольшого святилища. Ни одна из наших знакомых женщин не смогла бы справиться с этим, поэтому нападавшим определённо был мужчина. Очевидно, вы почему-то полагали, что встреча не будет радушной, или не проявили достаточной бдительности, чтобы вовремя заметить метательный снаряд и уклониться от него. Единственные люди...

– Да, матушка, – перебил Рамзес тем же тоном, который иногда использует Эмерсон, если в разговоре мне случается одержать верх над ним. И продолжил: – Тебе не стоит вдаваться в подробности, я следую твоим рассуждениям. Они, конечно, абсолютно верны — насколько это вообще возможно. Я действительно послал письмо мистеру Толлингтону, предлагая встретиться и попытаться уладить наши разногласия. Я предложил встречу в укромном месте, так как не хотел подвергаться риску быть прерванным мисс Беллингем; её присутствие, кажется, разрушает даже тот слабый ум, которым обладает бедняга. Но… – Увидев, что я собираюсь заговорить, он повысил голос. – Но это не значит, что на нас напал именно Толлингтон. Возможно, он даже не получил моё письмо, ибо отсутствовал в отеле, когда