Три цвета надежды - Юлия Олеговна Чеснокова

— Я должен был догадаться. Наташа, — вздохнул несколько огорчившийся Джиён, хотя его огорчение было показным.

— Моя сестра тут не при чем, — просиял Ёнгук. — Джессика.

— Джессика? — повторил Дракон, пытаясь припомнить что-то и перебирая женские лица в памяти.

— Да, ты спал с ней несколько раз несколько лет назад, а потом с ней несколько раз спал я, тоже несколько лет назад. Но тут важна поочередность. Поскольку я был после тебя, то она рассказывала мне о тебе, а не тебе обо мне.

— Что-то не припомню такого имени, — усомнился Джиён в достоверности полученной информации.

— Ну, с именем может я и ошибся, у меня их, дай бог, тоже не один десяток был, но факт остаётся фактом. В связях с женщинами нужно быть разборчивее, неизвестно, откуда эти дамы берутся и куда деваются.

— Ты либо призываешь убивать всех любовниц, уподобляясь самке богомола, либо остановиться и завести постоянную, чтобы никуда не девалась, — засмеялся Джиён. — Если брать тебя самого, как пример, то всё-таки второе. Как семейная жизнь, Ёнгук? — Никто не мог сказать по лицу мужчины, что внутри что-то изменилось, но сидевший рядом Хоуп почувствовал волну напряжения, хлынувшую от адвоката. Ни за что он не боялся так, как за свою жену, дочь. А теперь они ждали и второго ребенка. Источаемые флюиды агрессивного отца семейства, который порвет за своих, насторожили Хосока. Джиёну лучше не шутить с этой темой. Если он надумает тронуть семью Бана в отместку за Дами, об этом пожалеет весь Макао, не успев начать нервничать.

— Не жалуюсь и очень рекомендую, — беззаботно ответил Гук, продолжая улыбаться.

— Нет, не моё это, ты же знаешь, — развел руками Дракон. — Но вернёмся к делу… Моя сестра невольно или вольно, но будет теперь у вас. Если я потребую её мне всё-таки отдать, вы выполните просьбу?

— Вряд ли, — подал голос Джин. Гук посмотрел на него, потом на Джиёна.

— Она тебе, действительно, так дорога? — он ждал ответа, но Ёнгук вмешался, снова всё сводя к юмору:

— Господи, ну Джи, ну трахается твоя сестра с кем-то, какая тебе разница? Ты трахал мою сестру, я хоть одну претензию тебе кинул за пятнадцать лет, если не больше, прошедшие с тех пор?

— Кто кого тогда трахал ещё спорный вопрос! — поднял Дракон палец, захохотав. К нему присоединился, хотя и более сдержано, Сынхён, а затем и Джей-Хоуп, проникнувшись тем, что такая значительная персона не лишена самоиронии. Вообще этот человек, странным образом, вызывал у него симпатию и уважение, хотя его жесткое обращение с сестрой было показательным. Но власть развращает и делает людей грубыми. Если бы у Дракона не было власти — каким бы он был? Вряд ли белым и пушистым, но всё же… — Так что, как ни крути, я пострадавшая сторона.

— Наташа в курсе о твоих впечатлениях? — хмыкнул Гук. Джиён виновато покачал головой.

— Не хочу её обижать. Она хороший друг. — Стряхнув с себя лицедейство, мужчина продолжил: — С Наташей всё замечательно, но она не имеет отношения к делу, ради которого мы тут. Ёнгук, раз уж ты упомянул о Нью-Йорке, то прошлой осенью двое моих людей были убиты там…

— Ой, кто старое помянет…

— У того есть хоть какой-то шанс получить долги обратно, — изменил концовку Джиён, серьёзнее поглядев на Гука. — Так вот. В их гибели виноваты твои парни. Будешь отрицать?

— Во-первых, я понятия не имел, что это твои ребята, — не стал прятаться юрист от правды. — Во-вторых, что они сами делали в Нью-Йорке? Работали на итальянскую мафию.

— Они занимались торговлей, и ни с кем не воевали.

— Работорговлей, — подметил Хоуп.

— Естественно, не хлеб же голодающим я вожу? — Джин, молча наблюдая за сингапурским королем, вдруг понял, что итогом этой беседы будет что-то неожиданное, о чем стали догадываться и двое других золотых. Дами была поводом, но не причиной. Джиён, на самом деле, плевать хотел, с кем она спит и крутит амуры. — Всё было согласовано с бандами, которые властвовали в Нью-Йорке. Вы вмешались в это дело, фактически объявили войну одному клану и, судя по всему, именно вы с ним расправились. После того, как вы отвоевали себе Сеул, вы продолжаете притеснять других. И был задет непосредственно я. Что я должен делать, Ёнгук? Молчать? — Джиён повернулся к триаде. — Скажите, разве кланы не имеют право предотвратить эти империалистические поползновения? По-моему, «золотые» хотят мирового господства и монополии на бандитизм.

— Ладно уж из мухи слона-то… — проворчал Ёнгук.

— Мы слышали об этом, — сказал тот, которого назвали Джеджуном. — Но, поскольку китайские кланы задеты не были, то мы промолчали. Американские мафиозные семьи слишком недружны, чтобы воспротивиться объединено тому, что вы делаете в Нью-Йорке. Однако у нас, на Востоке, принято лечить, пока не началась эпидемия, и если Джиён требует справедливости за убийство вашей бандой его драконов…

— Стоп-стоп-стоп, куда погнали? — выставил ладони Гук. — Джиён разве что-то требует? Мы пока обсуждаем.

— Как и тебе, мне не нужна война, — так искренне произнес Джи-Драгон, что в отсутствие в нем кровожадности легко было поверить. — Но мне нужно возмещение ущерба.

— Каким образом? — прищурился юрист и, внимательно слушая, достал сигарету. Его оппонент, посмотрев на это, вспомнил о своей, точно такой же, вредной привычке. Достав свои сигареты, он привстал и дотянулся до зажигалки Гука, прикурив от неё. Ючон, судивший их со своими братьями (или кем-то, находившимся в иной степени родства), тоже присоединился к этому процессу. Мужчины выдержали пятиминутную паузу.

— Ты убиваешь моих людей, забираешь сестру — откуда мне знать, что это не обманный ход, чтобы подобраться ко мне? — и за всё это хочешь, чтобы тебя поняли и простили, — Джиён выпустил облако дыма. — Думаю, со мной согласятся, что ты мне задолжал, — разговор шел уже напрямую и только с Гуком. Быстро стало ясно, что Джей-Хоуп, всё-таки, не возьмёт на себя той ответственности, которая была нужна.

— Смотря какого рода уплаты долга ты хочешь, — процедил Ёнгук.

— Ты лишил меня людей — ты должен дать мне людей.

— Я не соглашусь на убийство ни одного своего человека.

— Зачем убивать? — округлил глаза в притворном изумлении Джиён. — Какой ты любитель насильственных мер, Гук! Я говорю не о новых лишениях, а о возмещении… Сынхён, — посмотрел он на своего компаньона. Тот запустил руку во внутренний карман пиджака и достал оттуда карты. Когда он положил их на стол рубашками вверх, всем стало видно, что их всего три. Лукаво блестя зрачками, Джиён перевернул первую. Это была одна из многочисленных модификаций таро, и на ней был юноша в доспехах. «Воин».