Штопая сердца - Мария Владимировна Карташева

— Ты что-то хотела? Или просто позвонила узнать, как у нас дела?

— Мама, прости меня, — Глаша помолчала, глядя на мать. — Как-то всё запуталось, но в какой-то момент я поняла, что не могу иначе.

— Воробушек, я уже это давно поняла, — вздохнула женщина. — Просто стараюсь теперь беречь свою и папину нервную систему. Что, милая? — Людмила на секунду отвлеклась на чей-то вопрос, отодвинулась от экрана телефона, и Глафира замерла, глядя на увиденное.

— Мама?! — проговорила совершенно сбитая с толку Глафира. — А ты где?

— В гостинице. Папа получил новое предложение, и мы снова собираемся переезжать. Это, безусловно, не быстро, так что пока живём на чемоданах.

— Мама, что рядом с тобой делает Аня Нефёдова? — негромко спросила Глаша, убедившись, что рядом с матерью и правда стоит дочка четы Нефёдовых.

— Глаша, мы с папой приняли решение и взяли опеку над Анечкой. Анна Михайловна очень помогла, мы быстро оформили все документы. Ребёнок после стольких испытаний остался совсем один, — женщина понизила голос, — и, конечно, детский дом, был бы слишком губителен для её психики.

— Мама, но почему ты мне ничего не сказала? — Глаша почувствовала, что внутри неприятно плещется обида с примесью ревности.

— Глаша, милая, я пыталась и не раз. Но у тебя очень много дел, — женщина развела руками. — Поверь, я говорю это не с упрёком. Мы много беседовали с Анной Михайловной, и она смогла поменять мою точку зрения относительно твоей работы, — мама помолчала и добавила: — Глаша, Юра и твоя тётя продают свою недвижимость и хотят купить ещё один участок земли рядом с бабушкой. Так что мы с папой решили, что не можем оставить тебя совсем без жилья, но денег совсем немного, поэтому тебе придётся довольствоваться комнатой в центре или студией в новостройках.

— Мама, с моими ритмами жизни мне хватит и комнаты, чтобы просто где-то отоспаться. Если ты доверяешь агенту, пусть она сама выберет, у меня точно сейчас нет времени что-то выбирать, — вздохнула Глаша и увидела, что на экране возник звонок от Латунина. — Мамуль, мне пора. И ты знаешь, — Глафира помолчала, — я очень рада, что у Ани теперь есть вы с папой. Это лучшее, что могло с ней случиться после пережитого. Ты у меня очень отважная.

Глафира повесила трубку, немного упорядочила мысли и набрала номер Романа.

— Ты звонил. Что-то удалось узнать?

— Скорее да, чем нет. Есть мысли, но я думаю, тебе нужно приехать. Вместе подумаем над вариантами.

Глафира повесила трубку, тяжело слезла с кровати и пошла одеваться. Ночь обещала быть ничуть не спокойнее, чем прошедший день. День, в котором они нашли Анну Михайловну и чуть не отпустили главного подозреваемого. Но теперь, когда они знают, кто он, и его можно просто допросить, вопросов стало больше, чем ответов, а самое страшное было то, что Соболев породил ужасного монстра, который соткал целую сеть независимых чудовищ, и теперь отделу придётся искать их и вычищать эти поля сорняков. И ещё найти какого-то эфемерного убийцу, конечно, если он ещё есть и это не выдумка больного воображения дворника дяди Мити. А главное — этого псевдо-Ганнибала Лектора ещё нужно было как-то легализовать и провести по всем лабиринтам правоохранительной системы. Хотя о последнем Глафира не очень-то задумывалась: это была епархия Лисицыной.

Глафира натянула одежду, вышла в коридор и, закрывая дверь, услышала топот бегущих ног.

— Что случилось? — она обеспокоенно глянула на Погорелова.

— Дворник в камере вскрылся.

— В смысле? Он жив? — догоняя Сергея, крикнула Глаша.

Дорогу им преградила бледная Лисицына, она просто молча на них посмотрела, потом глянула на экран телефона и пробормотала:

— Он умер.

* * *

Осенний ветер первых дней сентября размешал ночную непогоду, разорвал в клочья туман, набежавший вперёд сумерек, и покатился дальше по блестящей от дождя асфальтовой дороге. Фары быстро катящейся в вечерней непогоде машины ДПС высвечивали приличный кусок обочины, ехать было комфортно, и уставшие от долгого разбирательства инспекторы вяло вели диалог.

— Ну что этим дачникам дома-то не сидится? — сетовал молодой человек, сидевший за рулём. — Устроили целый спектакль, а дел-то на три копейки. Сами, что ли, не могли разобраться?!

— Сёма, веди машину молча, — вздохнул старший офицер. — Я тебе скажу как престарело-застарелый дачник, что сейчас самое время владения загородные к зиме готовить, вот и ползаем потихоньку. А с фарой согласен, могли бы и сами всё зафиксировать. Я вообще не понимаю, на что мы три часа потратили. Мужик ещё такой скандальный попался.

Периферическое зрение мужчины, сидящего на пассажирском сидении машины, вдруг выхватило что-то тёмное и большое на обочине, чуждое в такую непогоду и время суток на пустой дороге. Инспектор резко обернулся и проговорил:

— Ну-ка прими к обочине и сдай чутка назад.

— Что случилось? — спросил молодой человек, послушно сбрасывая скорость.

— Да вроде «газелька» стоит прямо у кромки леса. Может, помощь нужна, а может, в розыске. Не самое популярное место для парковки. И ты лучше разверни машину, чтобы ей в морду фарами посветить, а то фонариком такую темень хрен проймёшь.

— Может, на фиг? — передёрнул плечами молодой человек.

— Что значит «на фиг»? — изумился старший. — Ты на службе или в бане?

— Ладно, товарищ капитан, не кипятитесь. Фигню сморозил, сам знаю, — молодой человек остановил автомобиль, близко подъехав к капоту «Газели». — Опыт не пропьёшь, и правда «газелька». Номера пробьёте?

— Да, сейчас запрошу и за тобой, — сказала капитан и вынул рацию.

Припарковав машину, младший офицер, нацепил фуражку, вышел в промозглый вечер, потянул носом напоенный грибными ароматами лесной воздух и медленно пошёл к машине. Внутри салона никого не было, молодой человек положил ладонь на мокрый капот, железная поверхность была ледяная, а это значило, что машина приехала сюда довольно давно. Он осторожно обошёл кузов со всех сторон, потом включил мощный фонарь, откинул брезентовый полог и нахмурившись забрался внутрь.

— Ну что там?

— Да фиг знает. Холодос старый… Только странный, весь цепями перевит, — отозвался молодой человек, оглядывая со всех сторон старенький, местами ободранный холодильник, который почему-то был весь обвит толстой железной цепью. Капитан, кряхтя и отдуваясь, забрался следом, морща лоб, оглядел холодильник и, обведя фонариком пол вокруг него, вдруг остановился.

— Кровь, что ли? — севшим голосом произнёс он.

— Так, может быть, полицию вызвать?

— Что, мы сами холодильник не откроем? — спросил капитан. — Вдруг свинью кто резал, нажрался по дороге и пошёл проспаться, а мы сейчас всю уголовку области или города поднимем. Башкой-то думай, потом все