Немая улика - Цинь Мин

целомудренной девушкой, поэтому раз за разом игнорировала намеки врачей или, что еще хуже, отказывала им, вызывая недовольство у лысого. В тот вечер преступник подготовил алкоголь и закуски, чтобы попытаться уговорить Цю Сян сдаться. Девушка разозлилась на Дэгэ за то, что он пытался заставить ее торговать своим телом, и они сильно поссорились.

Как мы и предполагали, он убил ее в порыве ярости. Чтобы побыстрее избавиться от тела, отрубил конечности Цю Сян, измельчил их в блендере, а затем смыл в канализацию.

Лысый долго думал, что делать с головой и туловищем, и в итоге решил выбросить голову куда придется. Туловище в окно поезда не пролезет, да и привлечет лишнее внимание, поэтому Дэгэ оставил его в случайном городе; им оказался Сэньюань.

К тому моменту, когда детективы нашли сумку с головой Цю Сян на рельсах, я уже вернулся в столицу провинции. Это был беззаботный и счастливый Новый год – прекрасный отпуск. Но, конечно, я еще больше обрадовался бы, если б и убийцу Линь Сяосяо арестовали и наказали по всей строгости закона.

Дело № 11

«Древний мученик»

Всякий изучающий историю народных бедствий может убедиться, что большую часть несчастий на земле приносит невежество[67].

К. Гельвеций

1

– Учитель? – удивился Дабао. – Давненько вы не выезжали с нами на место преступления…

Хотя каждое раскрытое нами дело и отправлялось на проверку наставнику, в ходе которой он учил нас чему-то новому, но это нельзя сравнить с совместной работой с его участием.

Из-за нехватки судмедэкспертов в управлении нам приходилось самостоятельно заниматься преступлениями, и возможности поработать вместе с учителем у нас практически не было. Однако в этот день наставник ждал нас в машине, усевшись на пассажирское сиденье.

– Я обязательно должен съездить туда, где погибло так много людей. – Он был настроен серьезно. – Только закончился Праздник фонарей, а уже произошло настолько вопиющее преступление… Послушайте меня, мы просто не можем позволить преступникам безнаказанно разгуливать на свободе и радоваться праздничным дням.

На восьмые лунные сутки, в первый рабочий день после Нового года, мы с Дабао и Линь Тао получили распоряжение из управления: наша команда должна ровно в семь часов утра отправиться в уезд Цинъян, чтобы расследовать убийство семьи из трех человек.

– Мне сообщили, что убили троих, – уточнил я. – Это были супруги и ребенок?

После убийства малыша Цин Хуа, которое я изучал во время своей практики, я больше не хотел иметь дело с детской смертью. Мне разрывало сердце от мысли, что малыши, которые еще даже не успели пожить и насладиться этим миром, уже столкнулись с такой жестокостью.

Наставник помотал головой:

– Ситуация пока неясна; место отдаленное, прямо сейчас там работают криминалисты. Полиция обнаружила тело пожилой женщины и девушки. По некоторым данным, с ними еще живет трехлетняя девочка. Полиция пока ее не нашла, поэтому в данный момент она числится без вести пропавшей.

Убийство ради похищения ребенка? Как мерзко! У меня мурашки побежали по коже.

– Надеюсь, девочке удалось сбежать, – опустив голову, сказал Дабао. – Может, она смогла спастись…

– Надеюсь, – вздохнул наставник.

Из-за холодного ветра стекла автомобиля постоянно запотевали, кондиционер никак не справлялся с этой проблемой. Время от времени я стирал рукой с лобового стекла бисеринки тумана и, щурясь, пытался вести машину по обледеневшей дороге. Пытаясь соблюдать безопасную, но при этом высокую скорость на скользкой дороге, я сильно переутомился. Но ехать медленнее не мог – ведь на месте преступления нас уже давно ждали оперативники.

Цинъян – это прогрессивный уездный город, находящийся ближе всех к столице провинции, и такая тесная связь уезда с городом очень благоприятно сказывается на его благосостоянии. Даже при таких погодных условиях нам потребовалось всего полчаса, чтобы добраться до городской границы, а затем еще час, чтобы пересечь наледь на проселочных дорогах и доехать до деревни на окраине.

Я выскочил из машины, чтобы осмотреть ее. Ниже окон она вся была в грязи.

– Хорошо, что я взял внедорожник… На «Пассате» все окна заляпались бы.

– Дальше не проехать, – сказал полицейский, показывавший дорогу, и вышел из машины. – Там только грунтовые тропы, ухабы да ямы, куда ни плюнь – лед, сто процентов застрянем. Неудобно, конечно, но придется вам, начальник, своим ходом.

Наставник открыл дверцу машины и, наклонившись, чтобы заправить штанины в носки, сказал:

– Кому приспичило в этой глуши, да еще и в такую погоду, совершать убийство?

Наставник как всегда: еще не успел прийти на место преступления, а уже начал расследование.

На улице трещал мороз, поэтому любопытствующих зевак было немного.

Убийство произошло в одиноко стоящем доме, со всех сторон окруженном несколькими сотками фермерских угодий и прудов. Дом был старым, но не ветхим. В сине-зеленых швах кирпичной кладки поселился мох, а внешние стены, служившие забором, покрылись засохшими лианами девичьего винограда, на которых лежали небольшие горошины еще нерастаявшего снега.

Наставник потащил нас пройтись вокруг забора, то и дело подталкивая поближе к его окнам.

– Все окна заперты, неужели убийца зашел в дом через дверь? – спросил Дабао.

– Стены забора заросли виноградом; если б убийца залез на одну из них, следы остались бы? – обратился к Линь Тао наставник.

Тот кивнул:

– Стена довольно высокая; если взобраться на нее, неизбежно останутся следы восхождения.

– Сейчас подойдет главный следователь, расспросим его, – сказал я наставнику.

Кивнув, он с трудом пробрался сквозь вязкую слякоть к входной двери. У двери лежали конфетти от хлопушки, которые смели в одну сторону, освободив место для наших чемоданчиков. Я присел на корточки и взял горсточку конфетти, все еще сохраняющих праздничную атмосферу; будто все еще звенел смех, раздававшийся несколько дней назад в этом доме…

– В доме проживали четыре человека из трех поколений, – сказал следователь. – Бабушке Гу Сянлань было шестьдесят с небольшим, она уже много лет как вдова. Из родственников у нее осталась только двадцатидевятилетняя дочь Чжу Фэн. Гу Сянлань лишилась кормильца, но поскольку семья Чжу занималась торговлей, их материальному положению можно было только позавидовать. Четыре года назад старуха Гу взяла примака для Чжу Фэн. Его звали Сунь Хайоу, родителей у него не было.

– Примак? – удивился я. – Так всё еще говорят?

Следователь рассмеялся:

– Да, есть такое. Это обычно означает, что ребенок будет носить фамилию матери[68].

– Ого… Довольно старомодно.

Наставник махнул, чтобы я замолчал и не перебивал следователя, что я послушно и сделал.

– Три года назад у Сунь Хайоу и Чжу Фэн родилась девочка, – продолжил