Подставных игроков губит жадность [= Шулерам не обналичивают фишки ] - Эрл Стенли Гарднер

— Немного рановато, — согласилась она. — Сейчас приготовлютебе хороший бифштекс.

— Нет, — стал возражать я, — не надо. Я…

— Молчи, — приказала она. — Устраивайся поудобнее вот в этомкресле, а я примусь за бифштекс и буду с тобой разговаривать.

Я уселся в указанное мне удобное кресло.

Дорис расторопно передвигалась по квартире.

— Овощей много не получишь, — рассуждала она, — зато будетчертовски вкусный кусок мяса, хлеб с маслом, картофельные чипсы и кофе… Какбольше нравится — с кровью, прожаренный?..

— С кровью.

— Хорошо, — одобрила она.

— А ты? — спросил я.

— Я только что позавтракала, не так давно… кроме того, слежуза фигурой.

— Я тоже, — сообщил я и прикусил язык.

Она рассмеялась, шутливо подбадривая меня:

— Валяй следи, Дональд. Я не возражаю.

Сунула в розетку вилку кофеварки, бросила мясо на решетку и,подойдя ко мне, села на подлокотник кресла.

— Ищешь себе дело, Дональд?

— Ищу.

— Может, сделаешь кое-что для меня?

— Что именно?

— Есть работа.

— С удовольствием.

— Правда, как бы сказать… несколько опасная.

— Ради тебя готов рискнуть.

— Дональд, да не отодвигайся от меня. Я не кусаюсь.

— Боюсь.

— Чего боишься?

— Боюсь, чего могу наделать.

— Чего ты можешь наделать?

— Не знаю.

— Дональд, тебе одиноко. Ты так долго был лишен женщин, чтозабыл, как с ними обращаться. Обними меня за талию. Ну… вот так.

Она взяла мою руку. Я обнял ее за талию. Глядя сверху наменя, Дорис улыбнулась. Я обнял покрепче.

Она соскользнула с подлокотника кресла и, усевшись мне наколени, обвила рукой шею. Прижалась губами к моим. Медленно раскрыв губы,обмякла в моих объятиях.

Через минуту снова заговорила:

— Дональд, ты — прелесть. Теперь будь паинькой.

Я — мигом. Надо посмотреть бифштекс.

Выскользнув из моих рук, пошла на кухню, взяла вилку сдлинной ручкой, перевернула бифштекс на решетке, положила вилку на место и сзатуманенным взглядом и томно раскрытыми губами вернулась ко мне.

В дверях зазвенел звонок.

На мгновение в глазах ее мелькнули неуверенность и испуг.

— Нет, о Боже, нет, — прошептала она.

Звонок повторился.

Дорис подбежала ко мне. Схватила за руку, поднимая с кресла.

— Скорее, Дональд, — шепнула она. — Спрячься в стенной шкаф.Побудь там. Всего несколько минут. Да скорее же!

Я изобразил тревогу.

— Муж? — спросил я.

— Нет-нет. Я не замужем, дурачок. Это… быстрей сюда.

Она подтолкнула меня к створке шкафа. Открыла ее.

Шкаф был длинный, во всю стену. С одной стороны виселаженская одежда, с другой — раскладушка.

Я спрятался среди одежды, и она прикрыла створку шкафа. Яуслышал, как открылась дверь, и мужской голос спросил:

— Что поделываешь?

— Варю кофе, — смеясь, ответила Дорис.

Я расслышал, как он вошел и захлопнул за собой дверь. Шагипо комнате, потом мужской голос:

— Гляди-ка, кресло-то теплое.

— Конечно, теплое, — снова засмеялась она. — Сидела в нем.Я-то теплая, тебе ли не знать?

— Знаю, — обронил он.

Снова минутное молчание. Потом ленивый мужской голос:

— Как поживаешь, Дорис?

— Ездила вот за покупками.

— Что новенького?

— Пока ничего.

— Похоже, ждать осталось недолго.

— Ага.

Я слышал, как она ходит по кухне, до меня донесся ароматкофе. Стук чашки о блюдечко.

— Заметила, повысили вознаграждение?

— Какое вознаграждение?

— Вознаграждение свидетелю. Вчера — сто долларов.

В сегодняшней газете — двести пятьдесят.

— О! — удивилась она.

Повисло долгое молчание. Наконец мужчина спросил:

— Так ты ничего не слыхала?

— Конечно нет, Дадд. Сразу бы сказала, если бы что новенькоебыло.

Снова молчание. Потом мужской голос:

— Опасаюсь этой проклятой страховой компании.

Если они начнут совать нос куда не следует, испортят нам всюмузыку.

— Думаешь, они продолжат расследование?

— Если что-то заподозрят, будут копаться до скончания века,— ответил он. — А времени у нас — в обрез.

Корову надо доить, пока дает молоко. Что толку доить, когдаоно кончится… Что у тебя, черт возьми, горит?

— Горит?

— Да. Похоже, воняет горелым мясом.

— О Боже мой! — воскликнула Дорис.

Я услышал ее быстрые шаги, потом мужской голос прорычал:

— Какого дьявола! Что все это значит?

Запах подгоревшего мяса проник даже в шкаф.

— Какого черта ты там делаешь? — требовал мужской голос.

— Совсем забыла, — начала оправдываться она. — Готовилабифштекс. Оставила на решетке и забыла, когда ты вошел.

— Для кого готовила?

— Есть захотела.

— Кого ты пробуешь одурачить?

— Никого. Готовила и все. Могу я, черт побери, в собственнойквартире поджарить себе бифштекс?

Послышались шаги. Тяжелые, властные, грозные. Затем мужскойголос произнес:

— Ладно, лапочка. Сейчас посмотрим. Погляжу сам, что тут утебя происходит.

Раздался звук открывшейся и закрывшейся двери. Послышалсяголос Дорис:

— Не надо, Дадд, не надо!

Стук тела, ударившегося о стену, вероятно, он ее оттолкнул.

Шаги приблизились к шкафу, где я прятался.