Отстойник душ - Денис Нижегородцев

— И этот тут, — констатировал Ратманов.

Хотя в том, что Кисловский не упустит возможности безоплатно поесть и в особенности выпить, вряд ли можно было усомниться.

— Вы знаете, Георгий, как фамилия нашего градоначальника? — спросил тот уже не очень трезвым голосом. — Знаете-знаете, просто отвечать не хотите. Его фамилия — А-дри-а-нов. А как фамилия вице-губернатора? Может быть, еще не знаете… Ус-ти-нов. Но тоже Адриан! Смешно же. А почему вы всегда такой серьезный?! — искренне возмутился журналист.

— Потому что в отличие от вас ношу один из высших орденов Российской империи! — вырвалось у Ратманова, и он отчетливо ощутил то, что можно было бы назвать головокружением от успехов.

«Та-а-к… Этого еще не хватало, — сказал он сам себе. — Кому-то пора на свежий воздух.»

Однако уйти посреди «бюффета», в особенности организованного в твою честь, никак не представлялось возможным. Тем более когда тот же самый вицегубернатор Устинов желал лично засвидетельствовать почтение, склонился к уху и произнес по секрету:

— Кстати, Георгий Константинович, только между нами… Поначалу ведь думали наградить вас Анной. Или Станиславом[14]. Но благодаря случаю с Осипом Комиссаровым[15] и публикации в «Московском листке», который все мы ненавидим, но тем не менее читаем… — он посмотрел вслед удаляющемуся нетвердым шагом Кисловскому, — получите то, что заслужили! Достойно, поздравляю вас!

— Спасибо, ваше превосходительство!

Кроме прочего, представитель градоначальства сделал Жоре карьерное предложение, от которого было сложно отказаться:

— Негоже простому вольнонаемному агенту.

«…Присутствовать на этом празднике жизни!» — додумал про себя Георгий.

— Да в орденах ходить, — по-своему продолжил вице-губернатор. — Посему быть вам теперь не вольнонаемным агентом, а чиновником для поручений при Кошко. С полным списанием всех прежних недоразумений с законами империи, разумеется. И не благодарите. Честь имею!

Тут же подошел и помянутый Кошко. Поздравил подчиненного, хотя в глазах опытного сыщика читалось больше озадаченности, нежели радости.

— Ты знаешь, Георгий, — признался он, — я рад за тебя, но не могу не задуматься и о том, что твой подвиг выводит бывшего агента второго разряда Ратманова за рамки нашей обычной работы. Будь осторожен. Слава налагает ответственность. Да, и завтра зайди ко мне, подумаем, что можно будет тебе препоручить…

— Спасибо, Аркадий Францевич! Непременно.

А вскоре нарисовался и помощник главы московской охранки фон Штемпель, как и прочие, пообещав сделать предложение, от которого Георгий не сможет отказаться.

— Уже… — устало улыбнулся Ратманов.

— Неужто? — Борис Александрович расстроился. — По сыскной части? Тогда мы предлагаем вдвое больший оклад против любого, что могли предложить Адрианов, Устинов, Кошко или Двуреченский!

Георгий обещал подумать. А поток поздравляющих не иссякал. В недавнем прошлом московский губернатор, а ныне товарищ министра внутренних дел Джунковский сказал, что ждет от героя новых подвигов. Генерал Брусилов[16] пожелал Ратманову «не уронить достоинства во время грядущих испытаний». Депутат Керенский[17] признался, что был потрясен драматическим описанием покушения на царя и поинтересовался, содержалось ли в статье «Московского листка» хоть слово правды.

— Содержалось, — лаконично ответил герой репортажа.

— Вот как? — как будто даже удивился депутат. — Я-то всегда считал «Листок» желтой газетенкой. Ладно, удачи вам!

Дошла очередь и до деятелей культуры Серебряного века. Вера Холодная[18] закрыла Жоржику глаза перчатками из полупрозрачного шелка:

— Кто это у нас тут? Георгий Константинович Ратманов! Низкий поклон вам от всего молодого российского синематографа. Очень хочу сыграть в фильме по вашей будущей биографии!

А Станиславский и Немирович-Данченко[19] назвали подвиг Ратманова… воплощением настоящего искусства.

— Вы сыграли роль, которая войдет в историю, — предрек Немирович-Данченко. — Но помните, что настоящий герой — не тот, кто ищет славы, а тот, кто выполняет свой долг!

Сам же виновник торжества был не в себе, и уже достаточно давно. В душе попаданца бушевали противоречивые чувства: «Господи. Неужели мне это не снится? Приятно, конечно, кто ж спорит?! Тем более когда и не ждал ничего, а потом бум — и дырка в голове или бац — и орден Владимира, дворянство, чин, денежная премия. Кому рассказать — не поверят! Хотя кому я об этом расскажу?.. Петьке? Напарнику, который предал меня аккурат перед первым перемещением во времени? И сейчас, в своем две тысячи двадцать третьем, наверняка уже обмывает погоны следующего офицерского звания… Или Оксане, которая кувыркалась с любовничком все в том же их гр… аном будущем? И это при живом-то муже?!»

Так, от невеселых мыслей о грядущем он снова вернулся к гораздо более благосклонному к нему прошлому: «С другой стороны. На что мне жаловаться теперь? Так и зафиксируем: Ратманов был счастлив и горд тем, что его наконец оценили. И даже не стеснялся своей награды, намереваясь прикрепить ее к новому кителю и с достоинством носить на самом видном месте. Чтобы еще лет через …дцать рассказывать детям и внукам, если они, конечно, появятся, о том, как все это заслужил!»

Теперь уж точно он чувствовал себя не просто Юрой Бурлаком и тем более не Жоржиком Гимназистом, а ГЕОРГИЕМ КОНСТАНТИНОВИЧЕМ РАТМАНОВЫМ, чье имя большими буквами было вписано в учебники истории. И у него по-прежнему оставалось желание послужить своей стране, совершив ради нее еще хотя бы парочку подвигов! Вот только не прямо сейчас. Уже в ночи он не без труда добрел до своей меблированной комнаты, упал на койку и забылся мертвецким сном. День определенно удался.

Глава 3. Сны о чем-то большем

1

Сквозь мрак ночи едва проглядывали звезды, а лунный свет лишь смутно освещал силуэт человека. Жоржик стоял на краю крыши, его дыхание было резким и прерывистым, а сердце колотилось так, что этот стук могли слышать даже посторонние. Снизу, из темных переулков старой Москвы, раздавались крики и смех — это были враги Ратманова, которых он должен был догнать во что бы то ни стало!

Едва сделав шаг вперед, ноги будто сами понесли Георгия в стремительный забег. Он перепрыгивал с крыши на крышу, ощущая, как ветер свистит в ушах, а адреналин выбрасывается в кровь. Уцепившись за холодный металл водосточной трубы, он с легкостью взобрался по ней на крышу соседнего дома. Каждое движение давалось просто и было точным, как выстрел из револьвера. Ратманов направил свой «веблей» на одну из темных фигур, прицелился и нажал на спусковой крючок… Вмиг все затихло. Попал? Кажется, попал… Убил? Кажется, убил. Но кого? И главное — за что?! На мгновение он дал волю сомнениям. Но тут же насмешливые голоса раздались вновь — не попал.

Среди теней внизу