Миг - и нет меня - Эдриан Маккинти

Рамон держался спокойно и сдержанно. Его спутники все еще пили «Корону» в кабинете, когда он встал и, подойдя к бару, сел на табурет напротив меня. Надо сказать, что он хорошо знал многих бейсболистов доминиканского происхождения и умел угадать, кто из них имеет шанс подняться выше среднего уровня. И чаще всего Рамон оказывался прав: я смутно помню, как он предсказывал, что Педро Мартинес, Мэнни Рамирес и Сэмми Coca станут звездами первой величины, хотя наверняка были и другие, кто так и не сумел добиться известности. Как бы там ни было, разговор Рамон начал именно с бейсбола и с игроков-доминиканцев. Я знал о бейсболе довольно мало, но, как мог, поддерживал беседу в расчете на щедрые чаевые. Так мы болтали минут пятнадцать, потом Рамон заказал для всей компании еще по бутылке пива. По-английски он говорил превосходно, хотя жил в Штатах сравнительно недолго. Овладеть языком ему помог родной дядя, который вернулся в Доминиканскую Республику, после того как лет тридцать прожил в Нью-Йорке на 171-й улице. (Любопытно, что, расставшись с криминальным бизнесом, он стал известным, даже знаменитым доминиканским поэтом.) Когда умерла мать Рамона, дядя взял племянника к себе и воспитывал практически в одиночку, если не считать череды сменявших друг друга женщин, особой привязанности к которым Рамон не испытывал.

Обо всем этом он рассказал мне, когда тема бейсбола была исчерпана.

— Да-да, очень интересно, — поддакивал я.

Рамон продолжал болтать о всякой всячине, и мне казалось — я отлично справляюсь с ролью благодарного слушателя. Я даже начал задумываться, не испытывает ли этот парень ко мне гомосексуального влечения, когда Рамон неожиданно замолчал, моргнул и сказал:

— Ладно, хватит ерунды, давай поговорим о деле. Я ведь знаю, кто ты.

— Знаешь?

— Да.

— О'кей, и кто же я? — спросил я и рассмеялся.

— Ты — Майкл Форсайт, один из тех парней, что застрелил Дермота Финюкина в баре на Вашингтон-Хайтс, рядом с залом Одюбона.

— Понятия не имею, о чем ты…

— Я был там в тот день, и я тебя узнал. Я хочу предложить тебе работу, Майкл. Видишь ли, я собираюсь перенести свой бизнес в эту часть города, и мне нужен надежный человек, который умеет обращаться с оружием.

— И все-таки, приятель, я думаю, что ты обознался. Принял меня за кого-то другого… — возразил я. Мне пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не показать, насколько я напуган.

— Только, пожалуйста, не надо играть со мной в прятки, — негромко сказал Рамон.

«О господи! — подумал я. — Кажется, я засветился. Что же теперь делать?! Может, это легавый? Нет, вряд ли. В этот район они не заходят — слишком опасно. Что он там говорил насчет работы? Ах да, этот тип предлагал мне работу, потому что я ведь, черт его дери, меткий стрелок!»

— Послушай, дружище, ну зачем я тебе? У тебя в команде небось одни доминиканцы, а я совсем не говорю по-испански. No hablo espanol.

Он улыбнулся:

— Ничего страшного, Майкл, испанский ты выучишь. Мне нужны не нахлебники, а нормальные, классные парни. Кстати, за работу ты будешь получать пятьсот баксов в неделю, а то и больше. Твоя задача — личная охрана. Ну, согласен?

— Ты говоришь как легавый. Откуда ты так хорошо знаешь английский? — спросил я с подозрением.

— Выслушай меня внимательно, Майкл: я не какая-нибудь дешевка, которая балуется наркотиками и спускает всю прибыль на машины и шлюх. Моя команда состоит пока из тех, кого я смог заполучить, но это не значит, что они меня устраивают. Качество — вот что я ищу, и если то, что я о тебе слышал, верно, то ты как раз тот человек, который мне нужен.

— Хотел бы я знать, что ты слышал… И от кого. Как ты вообще узнал, где меня можно найти?

— Не беспокойся, это было довольно легко.

Именно это меня и беспокоило, но я постарался скрыть тревогу и изобразить безразличие. Улыбнувшись, я покачал головой и вздохнул.

— Ну, хорошо, — сказал я. — А почему ты решил, что я захочу на тебя работать? Какие у меня для этого причины?

— Кроме денег?

— Кроме денег.

— Я могу тебе помочь.

Я посмотрел на него. Рамон был не крупным, но обладавшим весьма внушительной внешностью мужчиной — этакий доминиканский Род Стайгер.[58]Казалось, он заполнял собой почти все свободное пространство, но даже это не было главным. В его присутствии даже самый воздух в зале как будто наэлектризовался. Тяжелый, с прищуром, взгляд видел насквозь всех и вся в радиусе пистолетного выстрела.

— Помочь мне в чем? — попытался уточнить я.

— Я могу помочь, — повторил он.

Я покачал головой, прикидывая, в чем все-таки дело. Этот парень что, умеет читать мысли? Что ему обо мне известно? Что-то было неправильно, но я никак не мог понять — что. Если это ловушка, то какого рода? Может, это Темный подослал его?

— Видишь ли, дружище, — сказал я, — работа мне не нужна, она у меня есть. И как раз сейчас мне лучше лечь на дно и не высовываться, если ты понимаешь, что я имею в виду…

— Понимаю. — Он кивнул и многозначительно улыбнулся. — И в этом я тоже могу тебе помочь.

Тут я почувствовал уже настоящий страх и мысленно измерил количество шагов, которые мне придется сделать, чтобы достать спрятанный под стойкой обрез. Два шага — и оружие будет у меня в руках, но…

Мы оба довольно долго молчали. Я не выдержал первым.

— Я хочу, чтобы ты рассказал, как ты узнал обо мне, — медленно сказал я.

Он кивнул:

— Законное желание.

Пока он говорил, я пытался получше разобраться, что за человек передо мной. Легкая полуулыбка, часы «Ролекс», золотая цепь, дорогая рубашка — стандартный, в общем-то, набор, но мне показалось, что все это нужно Рамону только для своих. В целом же он не производил впечатления человека, склонного к показухе.

— Пару дней назад один парень увидел тебя в этом баре и рассказал мне. А я ведь слышал, что ты умер…

— От кого ты это слышал?

— Пронесся слух, будто бы тебя и твоих дружков завалили в Мексике за то, что вы пытались снять сливки с чужого пирога. Говорили также, что если такое случилось со своими, то что же будет с врагами…

— Вот как, — сказал я. Ничего более умного мне просто не пришло в голову. Соображай я быстрее, я бы уже тогда понял, какую игру затеял Рамон, но увы — информации было слишком много, и я не мог переработать ее сразу. Я чувствовал, что что-то затевается, но что именно, оставалось неясным. На месте Рамона я бы в жизни не взял на работу человека, который не был бы моим соотечественником или близким другом. Он сказал — я буду заниматься личной охраной, но с такими предложениями к посторонним обычно не обращаются. Чужака трудно узнать до конца, понять, что у него на уме. Наглядный пример — Индира Ганди, которая погибла от рук своего телохранителя-сикха. Еще один пример — персидский царь Дарий… В общем, мне нужно было соображать как можно быстрее, и я честно пытался это сделать. Главное, я должен был понять, грозит ли мне чем-то его предложение. Иными словами, настучит ли Рамон Темному, если я откажусь? Во-вторых, мне хотелось разобраться, что за всем этим стоит, зачем я ему нужен? Ну-ка, попробуем разобраться… Почти сразу мне стало ясно, что ответ на вторую загадку я получу не в один день. Рамон был слишком умен для этого. Что касалось первого вопроса, то тут дело было проще. Лучше всего, решил я, не ходить вокруг да около, а действовать напрямик.