Женщина в красном - Элизабет Джордж

«Ты ничего не понимаешь, дедушка. Неудивительно, что все тебя бросили», — такой была последняя фраза Тэмми перед тем, как в Кэсвелине она вышла из машины. Она сказала это не сердито, а скорее печально, и Селевану трудно было ответить ей какими-нибудь обидными словами. Ему бы и хотелось поразить внучку словесным снарядом, почувствовать удовлетворение, приходящее после длительной вербальной войны, и посмотреть, угодил ли он в цель. Однако что-то в глазах Тэмми помешало Селевану это сделать, несмотря на боль, которую внучка ему причинила. Возможно, он теряет своё умение отвечать ударом на удар. Или же девчонка глубоко запала ему в душу, хотя Селеван и отказывался это признавать.

Он встретил Тэмми по дороге в «Клин баррел». Селеван гордился тем, что накануне ему удалось побороть желание отругать её. Ему не нравились тайны, и он терпеть не мог лжи. То, что у Тэмми есть секреты, беспокоило Селевана больше, чем ему бы хотелось. Потому что, несмотря на странную манеру одеваться, на поведение, неправильное питание и образ мыслей, внучка ему нравилась и он надеялся, что она отличается от остальных молодых людей, у которых на первом плане секс, наркотики и всяческие эксперименты над собственным телом.

Прежде Селеван считал, что в этом и заключается главная её особенность. Но когда перестилал её постель, обнаружил под матрасом конверт, а изучив его содержимое, понял, что Тэмми такая же, как все её сверстники.

Находка его не слишком взволновала. Сразу ничто не происходит, поэтому он удвоит усилия и подчинит внучку своей воле и воле родителей. Однако проблема заключалась в том, что мать Тэмми не отличалась терпением. Ей нужен был результат, и, если она его не получит, пребыванию Тэмми в Корнуолле придёт конец.

Селеван вынул найденный под матрасом конверт и положил его на приборный щиток. Тэмми посмотрела сначала на конверт, потом — на деда. И, чёрт бы побрал эту девчонку, оскорбилась.

— Ты роешься в моих вещах, пока меня нет дома, — заявила она таким тоном, словно ей нанесли смертельную рану. — Так же и с тётей Нэн обошёлся?

Селеван не собирался вступать в дискуссию о дочери и никчёмном хулигане, за которым та вот уже двадцать два года была замужем и, как ни странно, считала себя счастливой.

— Мы сейчас не о твоей тётке толкуем. Обсудим лучше этот твой вздор.

— Ты не терпишь никого, кто с тобой не согласен, дедушка. Вот и отец точно такой же. Когда сталкиваешься с тем, в чём не разбираешься, не следует впадать в панику. Даже если это что-то плохое. А в конверте нет ничего плохого. Это моё желание, и если родители не понимают, что там ответ, который нужен всему миру, чтобы этот проклятый мир прекратил…

Тэмми схватила конверт и сунула его в рюкзак. Селеван хотел было выхватить его и вышвырнуть в окно, но какой в этом смысл? Не будет одного, появится другой.

Когда Тэмми снова заговорила, голос её изменился. Чувствовалось, что она потрясена, что она считает себя жертвой предательства.

— Мне казалось, ты понимаешь. Во всяком случае, я не знала, что ты из тех, кто роется в чужих вещах.

Селеван возмутился. Разве не она его предала? Ведь это она скрывала от него корреспонденцию, а не он. Когда её мама позвонила из Африки и они обсуждали Тэмми, он не утаил это от внучки. Так что её обида была совершенно неуместна.

— А теперь послушай меня, — начал Селеван.

— Не раньше, чем ты выслушаешь меня, — спокойно возразила Тэмми.

После этого она открыла дверцу машины, произнесла ещё кое-что и потащилась к магазину. В иной ситуации Селеван выскочил бы за ней. Ни один из его детей не вёл себя с ним так вольно. Проблема в том, что Тэмми не его ребёнок. Между ними стоит травмированное поколение, и они оба знают, кто нанёс эти травмы.

Поэтому Селеван позволил внучке уйти и с тяжёлым сердцем отправился назад, в «Сны у моря». Там он сделал уборку и приготовил себе второй завтрак — бобы на тосте. Селеван надеялся, что, загрузив желудок пищей, избавится от тошноты, но это не помогло.

На улице хлопнула дверца машины, и Селеван отвлёкся от мрачных мыслей. Он выглянул в окно и увидел Яго Рита. Тот открыл дверь своего домика, спустился по ступенькам и раскинул руки навстречу Мадлен Ангарак. Девушка подбежала к нему, и старик похлопал её по спине и потрепал по волосам. Мадлен вытерла глаза рукавом фланелевой рубашки Яго, и они вместе вошли в домик.

Эта сцена поразила Селевана. Он не мог понять, как Яго удаётся то, что у него никогда не получалось: быть человеком, с которым хочет общаться молодёжь. Очевидно, старик умеет выслушать и ответить. Какими же такими возможностями он обладает, которых Селевану не дано?

Может, Яго легче, потому что эти люди ему не родственники? А может, секрет в том, о чём ему недавно говорил сам Яго?

Неважно. Очевидно, что у Яго Рита есть ключ к молодёжи, а у него — нет. Селеван решил выяснить, что это за ключ такой, прежде чем вмешается мать Тэмми и ушлёт девчонку куда-нибудь лечиться.

Селеван ждал, пока Мадлен Ангарак уедет. Когда через сорок три минуты она вышла, он направился к домику и постучал.

Яго отворил дверь, и Селеван увидел, что его друг куда-то собрался. На нём была куртка, очки, которые он надевал только в «Ликвид эрс», и головная повязка, не позволяющая длинным волосам падать на лицо. Селеван начал извиняться перед Яго за то, что нарушил его планы, но старик остановил его и пригласил в дом.

— Тебя что-то беспокоит, — заметил он. — Я вижу это, приятель. Подожди-ка…

Яго подошёл к телефону и набрал несколько цифр. Видимо, на том конце провода был автоответчик, поскольку Яго произнёс:

— Лью, это я. Буду поздно. У меня возникло неотложное дело. Кстати, Мадлен заезжала. Снова немного расстроена, но, думаю, она справится.