Антология советского детектива-48 - Николай Иванович Леонов

— Так, так! Я только пасть открою, и я твой с потрохами! И, окромя слов, ты мне ничего в руки дать не можешь. Потому скажу, что пел ты красиво и песню сложил высоко, а человека я тебе не отдам. Ты верно сказал — люди в лагере жили, живут и будут жить.

— Я сказал, что мне тот человек нужен, сказал, что ты мне его отдашь, значит, отдашь. Подними башку, взгляни на меня!

Савиков качнул головой, затем поднялся с трудом, выдохнул:

— Ну? Гляжу!

— Я кто? Я полковник Гуров Лев Иванович. Я свое имя больше двадцати лет строил! Я в законе! Мне люди не твоего полета верили. У меня среди твоих паханов должников как собак нерезаных! Ты полагаешь, я свое имя, кровью и потом построенное, из-за такой сопли, как ты и твой хозяйчик, враз порушу?

Гуров говорил негромко, но голос его словно материализовался, обрел плоть и бил, бил сильно. Савиков даже голову втянул в плечи, пригнулся, будто по нему стреляли.

— Я про совесть не говорю, для меня совесть — большая часть души, для тебя — звук пустой. Но если я слово нарушу, человека твоего повяжу, что будет? Люди скажут: Гуров Юрку Савикова взял, тот человека отдал. Так ведь Юрка битый и за просто так рот бы никогда не открыл. Значит, Гуров ему обещал, слово не сдержал, продал. Значит, Гуров не господин полковник, сыщик и человек чести, а мент поганый. Я тебе напоследок скажу — я не только вас, калек несчастных, я в жизни и министра ни одного не обманул.

Савиков, совсем ошарашенный, взглянул на сыщика, вроде застеснялся даже и сказал чуть ли не извиняющимся тоном:

— Ладно, ладно, верю вам, господин полковник, записывайте.

— Нет, Юрок, я в такие игры не играю. — Гуров отлепился от подоконника, потянулся, тяжело вздохнул. — Ты сейчас брякнешь сгоряча, повесишь мне лапшу, я ее несколько дней разгребать буду. Ты иди отдыхай, думай. Съешь обед, успокоишься, доктор придет, слегка тебя поддержит, а вечером мы с тобой встретимся.

Сыщик точно разгадал замысел уголовника, того прямо жаром обдало.

— Вот видишь, мальчик, я прав, торопиться с серьезным делом не следует. Думай, как хочешь решай, но обманывать меня не советую.

Савикова увели, в кабинет тут же ввалились Вакуров и Крячко, через некоторое время не спеша вошел Светлов.

— Ну что, ребята? — Гуров зевнул, аж за ушами треснуло. — Полагаю, мы с вами победили.

— Мы пахали, — буркнул Светлов.

— Как же вам удалось, Лев Иванович? — спросил Вакуров.

— Секрет фирмы «Одуванчик», — улыбнулся Гуров.

— И что же ты ему отдал? — поинтересовался практичный Крячко.

— Все и отдал, Станислав. — Гуров пожал плечами. — Не базар, в таких вещах не торгуются.

— Он тебя пытался кончить, а ты его на волю! У богатых свои привычки, красиво жить не запретишь. — Крячко протянул руку: — Кто этот человек?

— Вечером, Станислав, ближе к ночи. Ты этого Савикова вербуй. Он сейчас, после этой истории, на той стороне в гору пойдет, из него отличного агента можно сделать. Только не сразу, пусть это дело отгремит, волна уляжется. С Савиковым работать следует тонко, никакого силового давления. Ты его с иглы сними — он будет твой, и только лаской, и встречи лишь по необходимости, и как можно меньше бумаги…

— Учи, учи, — обиделся Крячко. — Ты, Лев Иванович, великим стал, просто академик.

— Не пыли, Станислав. Если обидел — извини. У нас работы впереди аж до горизонта. Человека мы получили, а трогать его нельзя, нужна техника. А где ее взять?

— Ну сегодня, в принципе, технику получить можно, — сказал Вакуров.

— Тонну бумаги исписать, уйму людей оповестить, через какую-нибудь дырочку информация уйдет, и мы накрылись медным тазом, — сказал Светлов.

— Василий Иванович прав. — Гуров снял телефонную трубку. — И мы пойдем иным путем. — Он быстро набрал номер, жестом попросив оперативников умолкнуть. — Борис Андреевич? Гуров беспокоит… Счастливый, потому и застал.

— Уже минут десять как собрался уходить, — ответил Борис Андреевич Юдин. — Черт попутал, задержался. Здравствуй, Лев Иванович, прошу без предисловий, со здоровьем у меня все в порядке, намедни отметил шестидесятилетие. Можешь не поздравлять, выкладывай, будь ты неладен.

— Грубый ты человек, Борис, я к тебе со всей душой, а ты…

— Слушай, давай я тебе отдам миллион «зеленых», а ты мне больше никогда звонить не будешь?

— Дружбу на деньги?! Какая пошлость!

— Лев Иванович, прошу, выкладывай.

— Мне так сразу и неудобно…

— Тебе? Неудобно на потолке спать, одеяло падает. Говори, я тебя слушаю.

— Ты знаешь, денег у меня нет, купить не могу, подскажи, где взять напрокат пару комплектов современного оборудования. Я, между прочим, занимаюсь делом, которое тебя, мультимиллионера, очень даже касается.

— Ах так! — Юдин помолчал, вздохнул: — Ты что же, с бандитов переключился на политиков?

— А ты их различаешь?

— Ах так! — повторил Юдин. — Раз ты ввязался в эту драку, я успокоился. Акела, ты ведь не проигрываешь?

— В большинстве случаев.

— Чего не позвонил раньше? Эти Олимпийские игры нас без ножа режут, мы несем колоссальные убытки. Я позвоню ребятам, наши деньги в твоем распоряжении… У нас прекращаются поставки, от нас шарахаются зарубежные партнеры…

— Стоп! — перебил Гуров. — Ты же мечтаешь, чтобы я тебе не звонил.

— Я же не знал!

— Ты и не знаешь. Ты зовешь меня Акелой, так вот, предупреждаю, если в этот раз Акела промахнется, тебе с товарищами придется срочно покинуть Россию, все ваши денежки, недвижимость и прочее барахлишко отымут к чертовой матери!

— А что, сейчас такое возможно?

— В России все возможно! Поэтому отнесись к моей просьбе серьезно. Мне нужен один человек, предположительно лет тридцати пяти, образование высшее, кличка Профессор. По складу ума аналитик, мог консультировать финансистов, тесно связанных с преступными группировками.

— Лев Иванович, дорогой, я с данной категорией уже давно завязал. Я финансист международного уровня. Извини, у меня офис в Вене.

— Помолчи, — перебил Гуров. — Ты там был, кого-то знаешь, твои друзья тоже в курсе, подними всех, пусть ищут. Ты понял? Теоретик, консультант, действует только через посредников. Но где-то он должен был засветиться. Мне этот человек необходим, вам тем более.

— Лев Иванович, все понял, дай тебе бог здоровья…

— Хорошо, хорошо, — миролюбиво сказал Гуров, прикрыл трубку ладонью, спросил у Крячко: — Машина нужна?

— Господин полковник! — Крячко развел руками, мол, кто же откажется. Впервые Станислав назвал Гурова господином полковником; слушая разговор сыщика по телефону, впервые за долгие годы знакомства понял, что Гуров не просто удачливее, чуток ловчее, он — господин полковник и сыщик, а он, Станислав Крячко, хороший оперативник,