Расследования Екатерины Петровской и Ко. Том 1 - Татьяна Юрьевна Степанова

смотрела на его руки. Широкие рукава черкески были изящно отогнуты, черный бешмет, узкие тугие запястья, сильные пальцы — он крошил хлеб, — широкие ладони. Руки настоящего мужчины. Крепкие кулаки.

«У него, кажется, были дорогие часы, — вспомнила она вдруг. — Стильные такие, крупные, платиновые. И смотрелось это немного нелепо: часы поверх узкого черного манжета на пуговицах». Она закрыла глаза. Что еще из личных впечатлений о нем?

Астраханов не производил впечатление человека с неуравновешенной психикой. Но они все не производили!

Катя перебрала их в памяти одного за другим. Нет, чисто визуально все они походили на вполне нормальных людей. На нормальных... Даже этот Риверс.

На следующий день, не выдержав неизвестности, она отправилась в розыск за новостями. Но, кроме известия о том, что Астраханов был отпущен сразу же после беседы в стенах управления розыска, новостей не было. Пришла, правда, справка из лицензионно-разрешительного отдела. В ней говорилось, что Василий Астраханов действительно имел в личном пользовании охотничье оружие — ружье импортного производства и два карабина. Все они были официально зарегистрированы. К тому же он являлся членом столичного общества «Спортивная охота».

Сотрудники розыска запросили данные на Астраханова и в столичном и областном РУБОП, но там ничего «этакого» за ним не числилось. Он был просто состоятельным человеком. Человеком с деньгами.

Катя внимательно прочла запись допроса Астраханова. У Колосова был жуткий почерк, но она разобралась. Астраханов — потомок казачьего офицера, из династии кадровых военных, романтическое детство на горной погранзаставе, затем студенческие годы, химический факультет, оставленный ради работы лесничим заповедника и рейнджера-проводника. Астраханов, эмигрировавший из Азербайджана в Россию, почти даром оставивший там все имущество, все достояние своей семьи, фактически — беженец, вдруг за какие-то десять лет сколотил неизвестно какими путями капитал, приобрел особняк в Подмосковье, иномарку, занимается делами какой-то экспедиции с дипломатической крышей, участвует в каких-то политических интригах...

Откуда у него деньги? Этот вопрос так до конца и остался не проясненным. Правда, поданным РУБОП, Астраханов с 1994 года являлся главным акционером ликероводочного завода «Роена» в Калужской области. Однако в последние два года, будучи избран сопредседателем Фонда культурного и духовного наследия при Управлении делами Окружного атамана Терского казачьего войска, активно бизнесом не занимался.

В розыске, однако, стремительная карьера Астраханова особого недоумения не вызывала. «Ну чему ты удивляешься? — говорили Кате. — Мужик просто сумел подняться. Подловил момент. Значит, голова есть на плечах. Не горшок со щами». То, что у потомка казачьего есаула на плечах не горшок, — это Катя очень четко себе представляла. Но в остальном...

С Никитой она о «засаде» не говорила. Чувствовала — не нужно. Начальник отдела убийств был мрачен как туча. Кате казалось: он чего-то напряженно ожидает. Быть может, данных наружного наблюдения? Ведь, отпустив Астраханова, они наверняка отправили за ним «наружку» и вот теперь ждут, какими будут действия фигуранта. Но прошел день, другой, третий, прошла неделя. А новостей не было никаких.

Рапорты наружного наблюдения действительно аккуратными пачками ложились на стол начальника отдела убийств. Астраханов все дни после «инцидента» находился в поле зрения сотрудников милиции. И все бы ничего, если бы не одна, однако весьма существенная деталь. Да, сотрудники оперативно-поискового отдела видели объект, но не слышали его. В загородном доме Астраханова — а это был мрачного вида кирпичный дом под железной крышей за высоким дощатым забором на окраине подмосковной Мамонтовки — обычного городского телефона не было. У Астраханова, естественно, имелся «сотовый». А с сотовой связью у оперативников всегда возникали проблемы.

К тому же из попытки установить негласное прослушивание в штаб-квартире военных историков в Харитоньевском переулке и на конно-спортивной базе в Берсеневке ничего не получилось. Эти телефонные номера, как и номера Института Востока, находились в перечне «не подлежащих проверке».

Оставалось лишь наблюдать визуально. И наблюдение особой пищи для размышлений не давало. Фигурант вел размеренный образ жизни. Вставал в половине седьмого утра, занимался в пристройке, оборудованной под мини-спортзал и сауну, силовой гимнастикой. Завтракал в одиночестве, а затем уезжал на машине «Вольво» (той самой, уже проверенной по учетам ГИБДД). И маршрут его в эти дни всегда был один: либо штаб-квартира в Харитоньевском, либо база в Берсеневке. Там, кстати, он дважды оставался на ночлег в помещении клуба. Туда же в эти дни съезжалось немало людей. Кто они были такие, все ли принадлежали к «Армии Юга России», оставалось еще выяснять и выяснять.

Один раз фигурант провел вечер на квартире в одном из домов у метро «Университет». Там, как оказалось, жила его мать Астраханова Вера Сергеевна. Один из вечеров он провел в баре на Большой Дмитровке в компании, как это было указано в рапорте, двух своих знакомых — мужчин среднего возраста. Катя и Мещерский, доведись им заглянуть в тот бар, опознали бы в них Скуратова и Ворона. Компания просидела до одиннадцати вечера, затем все чинно разъехались по домам. Астраханов возвращался домой на «частнике». Он расплатился с ним и отпустил у ворот своего дома в Мамонтовке. Правда, в ту ночь, и это тоже было отмечено в рапорте, свет на втором этаже жилища Астраханова не гас до трех часов ночи. Но чем занимался фигурант, вернувшийся в сильном подпитии, выяснить детальнее просто не представилось возможным.

Итак, и Колосов это ясно понимал, тотальная круглосуточная слежка ясности не вносила. Никита, обдумывая ситуацию, брал за основу два предположения. Либо Астраханов не тот, кто им нужен, и он ведет привычный для него образ жизни, который вел и до «инцидента», либо... Либо он все отлично понимает. И просто временно залег на дно. Еще во время допроса Никита почувствовал — этот ряженый казачий деятель — личность незаурядная и сильная. А поэтому...

В пятницу Колосову позвонили из оперативно-поискового отдела: заявка .подходила к концу. Лимит «наружки» был полностью исчерпан. Никита попросил «ради интересов дела» оставить слежку за Астрахановым и на выходные. Но и в выходные тоже ничего не случилось.

А в воскресенье Колосову позвонил агент Бархат.

Глава 26

«ДОМ СКОРПИОНА»

Бархат объявился потому, что успел уже собрать кое-какую предварительную информацию о ночном заведении на Черноморском бульваре. Они с Никитой договорились встретиться на Васильевском спуске. Там летом вечно толпится народ: туристы, иностранцы. Можно спокойно поговорить, не привлекая ничьего внимания, созерцая пестрые маковки Василия Блаженного.

— Слушай, у меня такое впечатление, что тебе сейчас не до меня, — начав излагать новости, Бархат на секунду прервался, внимательно изучая выражение лица Колосова. — Что-то не так пошло в деле?

Бархат был