Невидимый свет - Алексей Андреевич Попович

Мортимер придвинулся к Жули, чтобы видеть её лицо, во время разговора ближе. Он хотел знать, какие эмоции вызовет у неё этот рассказ. Хотел ли он действительно излить ей душу или же просто не нашёл другого собеседника? Что-то было в ней такое, от чего Мортимеру становилось не по себе, он будто видел в ней ту самую, которой были заняты его мысли. Жули в тот миг не была служанкой, а скорее являлась объектом его странного исследования, для которого он задействовал потайные и забытые закоулки собственного разума.

Глава 9

В глубинах лет бездонных,

Есть тайны тишины.

Но среди стен картонных,

Не видно глубины…

– Это случилось давно. Скажем так, я был юн и даже не помню, какой был год на дворе. Я тогда не так давно оправился от смерти родителей. Замок перешёл мне по наследству от них. Я был очень растерян. Подобная ответственность была для меня новой, диковинной. Знаете, я хоть и получил гигантские хоромы, с удобствами и богатствами, но счастья я в этом не видел. Всё было как из картона. Во всём чувствовалась фальшь. Мог ли я, после потери близких мне людей, жить здесь?

– Вероятно, вас что-то переубедило, раз вы не продали замок. Что же вас подвигло его оставить?

– Вероятнее всего из-за памяти. Слишком много было связано с этим местом. Здесь проведены мои юношеские годы, золотые времена с родителями. Такие ценности невозможно купить или продать.

– Вам наверняка было одиноко в этих стенах?

– Да, это так. Оставаясь один в этом замке, я стал каким-то подозрительным. Мне что-то мерещилось в этих стенах. Мне никогда не удавалось расслабиться. Вечное напряжение в теле. Вся жизнь была похожа на часто прерывающийся график. Чудовищная неразбериха. Но она смогла всё исправить.

– Кто она? Откуда вы её знали? Где встретили?

– Мы случайно познакомились. Её имя было Офелия. Удивительно красивое, взятое из не менее красивой легенды. Идя по улице, я попал под сильный дождь. Пришлось забежать под крышу одного старого дома. Совершенно случайно мимо пробегала эта девушка. Вежливым жестом я подозвал её к себе. И вот, мы с ней стоим под крышей. Места было немного и пришлось стоять довольно близко, так и познакомились.

– Что же вас в ней привлекло?

– Знаете, так бывает, что вас словно магнитом тянет к человеку. Ничего и никого не замечаете, словно всё происходит само по себе. Мне понравилась в ней каждая деталь. Длинные светлые волосы, ангельски белёсые, жемчужные глаза и прекрасный голос. В ней было что-то невероятно притягательное. Порой мне казалось, что её голос походил на все прекрасные звуки мира.

– Не совсем вас понимаю, но звучит красиво. Наверное, есть-то личное, чего мне не стоит знать, вы не обязаны мне рассказывать абсолютно всё, – покраснев, промолвила Жули и словила себя на мысли, что слишком уж любопытствует, забывая о всяком приличии.

– Не смущайтесь. Ведь я сам подтолкнул вас поговорить на эту тему. Будет неловко обрывать рассказ, ведь вы так заинтригованы. Ну, так вот. Небывалое было в этом голосе. Будто в нём слышался голос матери, пение птиц, журчание горных рек и даже шелест осенней листвы. В неё невозможно было не влюбиться. Среди всей этой скучной обыденности увидеть яркую индивидуальность!

Мы были очень близки, так сильно, что я предложил ей жить со мной в замке. Денег у неё было немного и жизнь, что называется, «не сахар». В банке, где она выдавала ассигнации, уважения к ней никто не проявлял. Помню, как она прибегала ко мне после тяжёлого трудового дня, и плакала. Она так ненавидела всё это. Её условия труда были неприемлемы, но дело в отношении поведения хозяйки.

Главная в том банке была баронесса Атмфирц. Дама она была расчётливая и умная, но сварливая и крайне жестокая. Печально было видеть, как она калечила девушку своими упрёками. Но девушка была непреклонна, в своём решении работать там. Содержать своих пожилых родителей ей было непросто.

Мои деньги она не хотела брать, я как мог, уговаривал её, но воспитание не позволяло ей брать деньги моей семьи. Но всякому терпению приходит конец. Однажды, когда она пришла домой, мне на глаза попался странный след на её спине. Сначала мне показалось, что это лишь царапина. И я задал Офелии вопрос о том, что увидел. Она попыталась ответить, но вдруг разрыдалась. И лишь немного погодя я понял, что на спине у неё была не царапина.

– Наверное, в тот момент она боялась, вспоминая произошедшее.

– Она боялась, что я приду в ярость. Просто на секунду представила, как я отомщу за это проклятой баронессе.

– Но разве это было бы не благородным поступком вступиться за женщину? Он так сильно не хотела принимать вашу помощь?

– Надо вам кое-что прояснить. Её родители не очень-то были рады тому, что я ухаживаю за их дочерью. Они резко противились этому.

– С чем это было связано?

– Моё происхождение. Богатый граф, живущий в роскошном замке. По их мнению, я не мог быть хорошим спутником жизни для Офелии.

– Вы не пытались переубедить их?

– Я пытался нанести им визит. Мне очень хотелось доказать, что мои слова не пустые и что я вполне могу позаботиться об их дочери.

– Они противились встречам с вами?

– Можно и так сказать. Мне они не дали шанс подружиться с ними. Это было важно, ведь для Офелии родители значили очень много.

– Я не совсем понимаю кое-что. Вы сказали, что она стала жить с вами в замке. Ну а как же её родители? Они ведь были против вашего присутствия в её жизни.

– Когда она часто стала проводить время со мной, её родители совершенно запаниковали. Тогда их опека стала ей невыносимой. Она поняла, что хочет быть со мной. Про родителей она не забывала. Каждый день приносила им продукты и деньги. Но как оказалось, всё это было напрасно. Мешки с деньгами и продукты они так и не взяли. Это был их протест против решения дочери.

– Как вы узнали о том, что они ничего не взяли?

– Проходя мимо их дома, мы сделали остановку. Офелия зашла к ним, чтобы проведать. Она подошла к их дому и увидела, что мешки и продукты так и остались там, где мы их положили. То есть всё принесённое за столько дней, даже не было открыто.

– То есть они ни разу ничего не доставали?

– Выходит, что так. Для них это было низко. Им казалось, что я пытаюсь купить их доверие, будто хочу обманом расположить к себе. Но у меня и в мыслях такого не было.

– К Офелии они относились как раньше?

– Не совсем. Они посчитали, что я своим богатством очаровал её, одурманил разум. Теперь Офелия не была для них дочерью, навсегда потеряла их любовь и доверие. Она стучала в ту дверь, и они видели кто это. Но никто и не думал открыть. А потом она от бессилия принялась бить руками по двери, и будто воздух содрогался от каждого отчаянного удара. Мне еле удалось успокоить её, отвлечь от произошедшего.

– С этим всё ясно. Вы вот совсем недавно говорили про царапину, на спине вашей возлюбленной. Можете чуть подробнее рассказать о том, что в тот день произошло?

– Разумеется. Когда я подошёл поближе и присмотрелся, то увидел, что то, что казалось царапиной, оказалось следом от побоев. Синяки и ссадины буквально покрывали её спину. Обработав её раны, я принялся расспрашивать о случившихся вещах.

– Как же всё было?