Сеть Петровского. Часть 2 - Евгений Сергеевич Калачев

— Оскорбления, Фролов, это когда говорят какую-то неправду! — Петровский сверкнул глазами, — а я все сказал по делу: ты идиот, и в очередной раз подставил всех! Браво, Дима, переплюнул сам себя! Теперь нам придется оглядываться при каждом шаге, свести деятельность к минимуму, а то и вообще свернуть все операции, потому что мы теперь под колпаком благодаря тебе! — он скривился в самой злобной усмешке, которую Фролов когда-либо видел и повернулся к остальным: — давайте скажем Диме: спасибо!

— Слушай, ты достал уже! — Фролов вскочил. Петровский оскалился, глядя на него.

— Что ты сказал?

— Я сказал: ты задолбал! — членораздельно повторил Дмитрий, несмотря на неподдельный страх не отводя глаз.

— Сядь на место и закрой рот! — негромкий голос Петровского один в один был похож на змеиное шипение, а зрачки превратились в две щелки. Даже видавший виды Джамал шумно сглотнул. Но Фролов остался стоять. Петровский молча, с нескрываемой злобой смотрел на друга. Несколько секунд они молчали, Дмитрий изо всех сил боролся с собой, чтобы не отвести взгляд.

— Да пошел бы ты на хрен, урод… — произнес он срывающимся голосом. В глазах против воли заблестели слезы, но даже так он не переставал смотреть сузившиеся в звериной злобе зрачки Петровского.

— Что? Повтори… — сказал Петровский еще вкрадчивее и еще злее.

— Я сказал, пошел на х…р! — повторил Фролов, изо всех сил стиснув зубы и сжав кулаки, — ты мне не начальник, не отец и вообще никто. Так что не смей мне приказывать! Я тебя не боюсь, понял меня?

— Ты заблуждаешься, Фролов… — угрожающе начал Петровский.

— Я заблуждался все это время, — тихо проговорил Дмитрий, — я думал, ты мне друг. Пытался понять тебя. А теперь… теперь я все понял. Все, ясно тебе? — он смотрел Петровскому в глаза, — ты — мерзкая, злобная, ссучившаяся тварь… — по щекам Фролова потекли слезы, — что же в твоей жизни такое произошло? Что тебе люди плохого сделали, за что ты всех так ненавидишь? — он изо всех сил сжал зубы, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Затем вновь взглянул на Петровского, который так и не произнес ни слова в ответ.

— Молчишь? Вот и молчи, — Фролов посмотрел на всех остальных, — откройте глаза! Подумайте, куда он тянет всех вас! Мы же не были такими! Мы не были… — он вновь сглотнул слезу, — такими жестокими. Что со всеми нами стало? Почему мы все продолжаем его слушать? Ведь это все мерзко! — выкрикнул он, глядя на присутствующих почти с отчаянием. Все лишь мрачно молчали.

— Слышь, Макаренко… — Петровский сжал кулаки, — вон пошел!

Фролов посмотрел на него полными слез глазами.

— С удовольствием, — проговорил он, взяв себя в руки, — не хочу больше видеть твою злобную надменную рожу, слушать твои омерзительные рассуждения о людях, выполнять твои гадкие приказы… меня от тебя тошнит, слышишь? Ты противен мне. Да ты сам себе, наверное, противен…

Фролов вытер слезы и вновь посмотрел на Петровского, который так и стоял напротив, скрестив руки на груди.

— Все сказал? — уточнил он, — свободен. За расчетом придешь завтра…

— Засунь эти деньги себе в задницу! — посоветовал Фролов, — у меня их и так больше, чем достаточно. Прощай…

Он направился к входу из кабинета. Петровский лишь равнодушно смотрел вслед. Асхат качал головой, но ничего не предпринимал.

— Костян, он же уйдет!.. — начал Соловей, но поняв, что это бесполезно, замолчал.

Фролов уже взялся за ручку двери, когда она внезапно распахнулась сама, да еще с такой силой, что едва не ударила Дмитрия. Тот отшатнулся. В следующую секунду, оттолкнув его плечом, в кабинет ворвался Макаров. Все, включая Петровского, обратили на него изумленные взгляды.

Сергей покачивался и был бледен, как мел. Абсолютно пустые глаза горели каким-то странным безумным огоньком. И смотрели они на Петровского. Тот, оправившись от секундного удивления, слегка наклонил голову и теперь смотрел на Макарова с интересом. Тот слегка пошатывался и молчал. На пьяного он похож не был, да и запах алкоголя в кабинете не ощущался.

— Выйдем? — произнес Сергей каким-то глухим и отчужденным голосом.

— Ну, раз ты настаиваешь! — поняв, что предложение адресовано ему, Петровский как-то невесело усмехнулся и направился к дверям кабинета, — пойдем? — на выходе он посмотрел на Сергея. Тот ничего не ответил, лишь развернулся и так, словно им управлял автопилот, двинулся вслед за Петровским.

Все пораженно молчали. Фролов так и застыл в дверях, тупо глядя им в спины, пока те пересекали зал кафе и направлялись к выходу на улицу.

— Пацаны… — Соловьев растерянно посмотрел на приятелей, — это что сейчас было?

— Макаров это был, — буркнул Фролов, еще толком не оправившись от шока. Нет, он надеялся и верил, что полиция отпустит Сергея. Но никак не ожидал именно такого появления.

— Ты глаза его видел? — в голосе Соловья послышался страх, — он… он…

— Как робот, — Асхат задумчиво посмотрел в сторону входа. Затем на Фролова. В глазах обоих мелькнул ужас.

— Убьет!!! — рявкнул Дмитрий и первым, спотыкаясь, бросился к выходу. За ним заспешили и все остальные…

Петровский вразвалочку спустился по лестницам и вместе с шедшим чуть позади Сергеем обогнул здание, в котором располагалось кафе. За все это время ни один из них не произнес ни слова. Нижняя челюсть Макарова подрагивала, это Петровский заметил сразу. И знал, что ничего хорошего разговор не сулит… Сергей пришел сюда с очень недобрыми намерениями…

Остановившись с торца здания, Петровский стал медленно поворачиваться к Макарову. Развернуться полностью он так и не успел. Чудовищный удар врезался в челюсть с силой груженого состава. Петровский даже не потерял равновесие, он просто на секунду оторвался от земли и в буквальном смысле полетел назад, врезавшись спиной в бетонную стену здания, после чего бессильно сполз на землю. Перед глазами все поплыло, рот начал наполняться кровью от сломанных передних зубов и сильно прикушенного языка. Он с трудом поднял голову, пытаясь сфокусироваться на происходящем. Разбитое лицо перекосила жуткая ухмылка…

На секунду Сергей остановился и испуганно отпрянул. Его шокировало, что удар вышел таким, что Петровский даже не пытался сопротивляться или даже просто встать, хотя и оставался в сознании и явно уже оправился даже после такого жесткого нападения. Всего на секунду. Потом злость вновь захлестнула его с головой.

— Паскуда!!! — взревел Сергей и бросился вперед. Очередной удар — на этот раз ногой — прилетел в голову, которую Петровский даже не попытался закрыть, лишь скривился и невольно вскрикнул от жуткой боли, — ненавижу!!! — захлебываясь слезами, Макаров нанес еще два сильных удара кулаками. Жертва вновь вскричала от боли. И вновь никакого сопротивления. Петровский вряд ли мог победить Сергея в честном бою. Но он умел держать удар, умел драться… почему он даже