Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

накладывает в нее scamorza и ветчину, разогревает пару минут в микроволновке и относит Пауло. Зайдя в холл, слышит шорох шагов. Она скрывается в тенях под лестницей, чтобы не путаться под ногами. Это Мэтью, багровые ноги в черных резиновых шлепках, за которым тащится безутешная Сара. Рядом с ним девушка кажется совсем крохотной. «Наверняка ощущение такое, будто на тебя свалился шкаф, — думает Мерседес. — Удивительно, что у девочек кости остаются целы после таких выходных».

Сквозь открытую дверь sala слышны жалобы Джейсона Петтита.

— Я думал, она достанется нам, — стенает он.

— Ну что ж, тебе придется довольствоваться мной, — раздраженно бросает ему Татьяна.

— А что случилось с другой? Думаешь, она уже приняла ванну? Как насчет нее?

— Да заткнись ты, Джейсон! — срывается Татьяна.

Мерседес догадывается, что поездка Татьяны не соответствует ее ожиданиям.

Пауло мрачно стоит в тени жакаранды. Он берет бутерброд и кофе, яростно набрасывается на еду и спрашивает:

— Все нормально?

— Сам знаешь. — Она пожимает плечами.

Он задумчиво жует.

— У меня старшая на четыре года младше этих девчонок, — произносит он. — И эта мысль никак не дает мне покоя. Ее начинает интересовать косметика, шмотки и мальчики.

Мерседес ждет. Он откусывает еще кусок и с тяжелым вздохом продолжает:

— Мне пора с этим заканчивать. Я чувствую, что все больше превращаюсь в сурового папашу. В прошлый приезд понял, что кричу на нее, чтобы она стерла с лица всю эту дрянь. Они ведь не знают, правда? Понятия не имеют, каковы мужчины.

— Не все, — отвечает она, удивляясь, что оказалась по ту сторону баррикад. Они поменялись ролями.

Он резко кивает.

— Да. Ты права. Видишь. Эта работа искажает перспективу. Нельзя без конца закрывать глаза и вместе с этим сохранить душу, так?

— Нет, нельзя, — отвечает она, задумчиво глядя на него.

Остров: Август 1985 года

36

— Мерседес! Jala, глянь! Так она называется — «Мерседес»!

Неделю назад паром доставил новую машину Мэтью Мида — черную, блестящую, с тонированными стеклами, чтобы нельзя было заглянуть внутрь. И сейчас она здесь, приехала отвезти их на новоселье. Все женщины семейства Делиа выстроились в ряд в роскошных нарядах с чужого плеча. Мерседес не стала рассказывать, что на них одежда покойницы, впрочем, они и не спрашивали, но выглядят все прекрасно. Ларисса в шелковом платье на запах винного цвета (под него она целомудренно надела комбинацию, дабы предотвратить непредвиденные казусы, но все равно выглядит элегантной и соблазнительной) и Донателла в белом, как ангел, — в платье слишком коротком для solteronas: приталенный корсаж и юбка, развевающаяся на бедрах, как у фигуристки. Мерседес надела свое розовое платье, а сестра нанесла немного коричневых теней на ее веки, чуть поработала кисточкой с тушью над ресницами и подчеркнула розовым скулы, благодаря чему Мерседес впервые в жизни чувствует себя взрослой.

— Думаешь, машину и правда назвали по имени нашей девочки? — спрашивает Ларисса.

Ее родители — сущие дети. Искренни и непосредственны во всем, чего не знают. «Они крестьяне…» — думает Мерседес с заоблачных высот своего летнего рабства. И тут же чувствует жгучий стыд, потому как и сама впервые проехалась на машине лишь пару недель назад, хотя сейчас ей кажется, что с тех пор прошла целая вечность. Но не может сдержать протяжные нотки превосходства в своем тоне. Слава богу, что через три дня Татьяна возвращается в Англию, в интернат. Мерседес прекрасно понимает, что разлагается в ее обществе.

— Это название бренда, только и всего, — объясняет она. — Так же как «Гаджия» ну или… — Девочка копается в голове, вспоминает их новый телевизор в sala и добавляет: — Ну или «Самсунг». Машины не называют, как яхты. У них нет имен, просто марки.

— Думаю, ты права, — отвечает на это Донателла, — в противном случае она бы называлась «Принцессой Мерседес».

Они покатываются со смеху.

Они все в приподнятом настроении. Серджио — потому что его включили в список гостей наряду с самыми могущественными жителями острова. Ларисса — потому что неделями наблюдала, как выгружали мебель с прочей утварью для «Каса Амарилья», и теперь сгорает от любопытства. Донателла — потому что там будут напитки, бассейн и, как ей говорили, качели над самым утесом, к тому же у нее наконец есть возможность надеть это платье, не вызвав волны негодования. А Мерседес — потому что ее неволя подходит к концу, а лето еще нет, так что после школы можно будет побегать со старыми друзьями по полям и броситься в океан, чего она ждет не дождется.

Расточая без конца улыбки, водитель Мэтью Мида распахивает дверцу и жестом приглашает их сесть.

Один за другим они забираются в машину. В салоне восхитительно пахнет полировкой и кожей.

— Ух ты! — восклицает Ларисса. — Ух ты, ничего себе!

Она утопает в сиденье с глазами круглыми, как у совенка. Рядом с ней располагается Серджио, и они устраиваются как паша с женой, гладя обивку сидений, будто кошку.

— Какая нежная! — восклицает Ларисса. — Прямо как бархат!

Девочки садятся к ним лицом — спиной к новенькой асфальтированной дороге, идущей на восток вверх по холму. Донателла вертит головой по сторонам, словно в музее. Когда Ларисса обнаруживает крохотные бутылочки с водой, Серджио берет одну из них, чтобы открыть крышку.

— Нет! — кричит Ларисса, выхватывая ее у него из рук. — Серджио! Нет!

— Ладно тебе, мам, их для этого туда и положили, — говорит Мерседес, сама безмятежность. — В подвалах замка их полно.

И просто чтобы продемонстрировать свою полную осведомленность в автомобилях, нажимает на рычажок в подлокотнике, после чего его верх плавно открывается, и под ним обнаруживается упаковка салфеток «Клинекс».

— Ay, madre de dio! — восклицает Ларисса. — L’ostia, они позаботились о любой мелочи!

Дверь захлопывается, и в салоне включается кондиционер. Когда водитель снимает машину с ручника и давит на газ, Ларисса тихо вскрикивает, изо всех сил хватается за подлокотник и не думает отпускать, когда машина трогается с места. Серджио с небрежным видом нажимает на кнопку, и окно тут же полностью опускается вниз. Он притворяется, что сделал это из чистого любопытства, но, конечно, на самом деле — чтобы все соседи видели, кто именно сидит в лимузине, величественно выезжающем из города.

Они выходят из машины на дорогу у недавно построенной ограды с кованой вывеской, будто можно спутать единственный дом на этих скалах с чем-то еще. Семейство Делиа опять выстраивается в шеренгу, пока Ларисса хлопочет над ними: разглаживает галстук Серджио, одергивает подол платья Донателлы, в последний раз проводит гребнем по волосам Мерседес. Когда