Расследования Екатерины Петровской и Ко. Том 2 - Татьяна Юрьевна Степанова

class="p1">Анфиса устремилась за кофе. Пока он готовился, набила сообщение Кате: «Мы с капитаном к башне. Там что-то эксперты нашли. Он говорит – надо проверить. Заодно сделаю новые снимки».

До фабричных корпусов домчали в мгновение ока. Анфиса пила горячий кофе и ловила на себя взгляды капитана Первоцветова. Он хранил молчание. Глаза – как два синих озера.

У запертой двери фабричного корпуса, опечатанной и затянутой полицейской лентой, капитан остановился, вышел, сдернул ленту, достал из кармана ключ, открыл.

Они вошли в фабричный корпус. Анфиса вспомнила, как они вчера мчались здесь, как поднимались на башню.

– Тихо как сейчас! Вчера столько народу было – и на башне, и вокруг. И вот снова никого.

Он крепко взял ее за руку. И от его прикосновения Анфиса ощутила, как кровь бросилась ей в лицо и сердце застучало.

Не смей… Возьми себя в руки… Это просто так… жест дружбы…

– Ничего не бойтесь, Анфиса. Я с вами.

Держась за руки, они направились к башне и начали подниматься наверх по лестничным пролетам. Достигли самого верхнего, под комнатой часового механизма, где на ступенях и на стенах все еще были видны широкие кровавые мазки.

Капитан Первоцветов смотрел на них.

– Что эксперты нашли нового? – спросила Анфиса.

– У парня нет пыли в волосах и на одежде. А здесь пыли полно – и на ступеньках, и на лестничной площадке.

– И что это значит?

– То, что все было не так, как мы решили вначале.

Луч багрового света, словно копье, пронзил запыленное оконное стекло и вонзился в пол у самых ног Анфисы. Она оглянулась – вид, открывающийся с башни, в эту минуту был фантастичен и великолепен. Сквозь свинцовые дождевые тучи, как иглы, проходили огненно-багровые лучи. Город внизу был темен, а небо пугало и завораживало грозной красотой.

Анфиса вытащила камеру, подошла к окну.

– Страшное место эта башня, а тянет сюда. Столько мертвецов… И они словно еще здесь, не покинули ее.

– Ворота Расемон – эта башня, я всегда думал о ней так. Все грехи, все мертвецы собираются здесь.

– Фильм Куросавы?

– Да. Помните, вы спрашивали, открывается ли окно? Оно легко открывается.

Он одной рукой сдвинул английскую фрамугу вверх. В окно ворвался холодный ветер. Капитан Первоцветов прислонился спиной к подоконнику, словно защищая, загораживая собой Анфису и от этого пронизывающего ветра, и от пустоты, что простиралась до самой земли.

– Анфиса, можно я задам вам вопрос?

Он одной рукой по-прежнему крепко сжимал ее руку, а другой мягко отвел камеру, которую Анфиса подняла, чтобы снимать вид из окна. Анфиса опустила камеру. Он сделал к ней шаг и оказался так близко, что она ощутила его всего. Его тело, такое напряженное, железное. Он был выше ее. Анфиса терялась под его настойчивым взглядом, чувствуя себя неловкой, красной от смущения, массивной, такой неуклюжей…

– Анфиса, вам нравится Горьевск?

– Нет. И да… Он меня пугает. Но это уникальный город.

– Анфиса…

– Что?

– Выходите за меня замуж.

Сердце… удар… о, сердце мое…

– То есть как?.. Мы же… Вы меня знаете всего три дня.

– Неважно. Вы станете моей женой?

– Я… это что… Вы серьезно?

– Серьезно. Предложение руки и сердца.

– Здесь, на Башне с часами? Полной мертвецов?

– Да, здесь. Анфиса! Никто никогда не значил для меня столько, сколько значите вы сейчас. Никто никогда не заменит мне вас. Никто никогда не будет любить вас так, как я люблю вас. Сейчас. Здесь.

– Борис, вы бредите?

– Возможно. Анфиса. – Он шепнул это, наклоняясь к самым ее губам. Его руки сомкнулись в кольце объятия. – Слушайте мой бред. Вы станете моей женой?

– ДА.

Он вобрал ее «да», ее ответ своими губами с ее губ.

Поцелуй. Долгий. Глубокий, как сон. Как сама смерть.

В эту минуту у Анфисы зазвонил мобильный телефон. Но она не слышала его, не слышала ничего, кроме ветра и шума крови. Оглушенная его поцелуем, опаленная его жаром.

– Кучу-Петрушу управление по борьбе с наркотиками дважды брало с поличным на партии героина, – докладывали полковнику Гущину оперативники. – Но оба раза он избегал уголовной ответственности. Первый раз дело возбудили, а потом прекратили за недоказанностью, потому что звонок был – догадайтесь откуда. С Лубянки, чуть ли не с самого верха. За Кучу заступились тамошние товарищи, его отмазали. Он внук основоположника губернской ЧК, комиссара НКВД второго ранга, впоследствии генерал-полковника МГБ Петра Кучина, ветерана службы. Этот комиссар второго ранга – единственный, переживший массовые репрессии тридцать седьмого. Говорят, он избежал расстрела потому, что лично написал рапорт-донос не только на своих коллег, но и на свою жену, с которой прожил тридцать лет, обвинив ее в участии в троцкистском заговоре. Спас свою шкуру ценой ее жизни. И пережил всех – дожил чуть ли не до ста лет и был похоронен с почестями. Его сын от второй жены родился уже после войны, когда Кучин, будучи в солидных летах, получил звание генерал-полковника МГБ и отошел от руководства. Сын тоже много лет работал в органах госбезопасности. Кстати, в Горьевске. И в конце девяностых был убит, в его убийстве подозревали сотрудника тамошней милиции, но ничего тогда не доказали. Управление по борьбе с наркотиками посоветовало нам в министерский отдел кадров обратиться – мы так и поступили. Мать Кучи-Петруши работала вольнонаемной в информационном центре. Она развелась с мужем, у нее была другая фамилия. Куча-Петруша с ней не жил, он всегда жил с отцом. Когда того убили, ему было всего двадцать лет. И он вообще надолго пропал с семейных радаров. Но потом всплыл. В кадрах к его матери никогда не предъявляли претензий по поводу него – он же не был официально судим. Допросить мать не представляется возможным, она умерла несколько лет назад. Но в кадрах мы получили еще одну любопытную информацию.

– Какую? – спросил Гущин.

В этот момент Кате пришло сообщение. Поглощенная новостями, она мельком взглянула на него – ага, Анфиса… куда-то едет… с капитаном Первоцветовым… Куда?

– Что там такое, Федор Матвеевич?

– Незадолго до его смерти в больнице Петрушу-Кучу взяли на наркоте вторично. Но там было все зыбко, доказательства хлипкие – там группа действовала по сбыту кокаина, не он один. Так нам сказали в отделе по борьбе с наркотиками. И по нему тогда им был звонок из нашего Главка. Нет, его не пытались отмазать, просто наводили справки – что там и как, будет ли возбуждаться уголовное дело непосредственно в отношении него. И знаете, кто звонил? Его брат.

– Брат? – Гущин внезапно охрип.

– Он сотрудник полиции, работал в Главке. А сейчас временно назначен в Горьевск. Он