Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

с котором я вчера перепихнулась. «У него же был пучок?» – спрашивает он. «Нет, я бы никогда не переспала с парнем, который носит пучок. Я что, какая-нибудь девка из Шордича?» И все смеются. Люк путешествовал дикарем по Таиланду. Говорит, там прекрасные пляжи, а вечеринки под полной луной все такие же крутые, как и раньше. «О, тебе нужно съездить в Мозамбик, – замечает люто выглядящая австралийская девица по имени Гайя или Ефросинья (или какое она там вытащила случайное имя из шляпы). – У них там отпадные вечеринки». На ней повязанный на манер тюрбана шарф и множество серег. Такое ощущение, что она возникла откуда-то из 1990-х, провалившись в дыру в пространственно-временном континууме. «А там разве не война или что?» – спрашивает кто-то. «Да, но она закончилась, и теперь все хотят только тусоваться, – отвечает она. – Забавно, сколько радости могут чувствовать люди, у которых ничего нет. Я спала на пляже. Ты должен доказать минам, что ты их не боишься».

Шизотипичка. Без сомнения. Возможно, от малярии она защищается гомеопатией.

Я допиваю напиток и заказываю еще два, когда Сэм говорит, что идет к бару. Даю ему двадцать фунтов, потому что именно столько в баре типа такого стоят две порции, даже учитывая окончание бушевавшей рецессии.

Софи поворачивается ко мне и понижает голос:

– Прочитала о твоем отце. Мне так жаль. Ты в порядке?

– Нормально, – отвечаю я.

– Ну, потому что… Я представляю, как бы себя чувствовала я…

– Ну, ты не я, – вырывается у меня. Черт, Камилла, не очень-то вежливо с твоей стороны. Хотя… Люди всегда хотят знать о моей семье и почти всегда – просто чтобы посплетничать. Окей, возможно, я Параноик. Но хотя бы не Обсессивно-Компульсивная, как моя сестра.

– Прости, – добавляю я. – Я просто не хочу это обсуждать, ок?

– Окей, – говорит она. – Но если тебе будет нужно… ну, ты знаешь. Я рядом.

Ой-ой, Опекунша… Храни меня боже от таких, прорабатывающих свои травмы через перенятие травм других. Родители, естественно, Нарциссы. Нарциссы рожают как минимум одного Опекуна, если кто-то в принципе соглашается создать с ними семью.

– Спасибо, – отвечаю я и отворачиваюсь, чтобы закончить эту беседу.

Я не хочу это обсуждать. Не хочу. И не хочу думать об этом. Какой смысл? В течение нескольких недель только и будет мыслей, что об этом. Сейчас я хочу просто обнулиться и забыть об этом хотя бы на сегодняшний вечер. Разве не в этом весь смысл общения с людьми – забывать о себе?

– Ты еще будешь с ним встречаться? – спрашивает Джоно.

– С кем?

– С парнем-Иисусом.

А, с Томом. Ну, не похоже. Мы не смогли разбежаться быстро, так как он, ведомый хорошими манерами, сделал мне чашку растворимого кофе без молока (потому что оно испортилось), а я из вежливости выпила его, жалея об отсутствия молока: ведь тогда я бы справилась с чашкой быстрее.

– Не-е-е, – отвечаю я. – Ты думаешь, мы в каком-то фильме Ричарда Кертиса?

И все снова смеются. Мы все ненавидим Ричарда Кертиса, потому что наши матери его обожают.

– Ну, он точно не Хью Грант, – говорит Джоно.

– Я… я… я… Я бы сказала, ни хрена! – произносит Викки с британским акцентом, который последние лет тридцать можно встретить только в кино, и мы все снова смеемся.

Сэм возвращается с моими напитками, и я с первого глотка выпиваю половину. Я чувствую себя отстраненной и пустой, будто стеклянная стена встала между мной и этими людьми, которых я называю друзьями. Хотя в этом нет ничего нового; в конце концов, я частенько себя так ощущаю.

Глава 5

2004. Четверг. Камилла

– Святые небеса, я могла бы сейчас быть на фестивале, – говорит Индия.

Милли поднимает бровь.

– И что же это за фестиваль?

Индия хмурится.

– Э-э-э-э… ну-у-у…

– Кримфилдс? Гластонбери? Ридинг? Теннентс?

Ее сестра прищуривается.

– Заткнись, – говорит она. – У меня, по крайней мере, есть занятия поинтереснее, чем целый день читать журналы.

Милли решает не подливать масла в огонь и не спрашивать, что это за занятия такие. Она обожает доводить Индию, подкалывая ее, но сейчас они тут одни, и, несмотря на то что в семье у сестры репутация Хорошей Девочки, Милли знает, что характер у нее взрывной и может сдетонировать без предупреждения.

– Слушай, – говорит она, – нам не нужно тут околачиваться. Может, пойдем на паром и посидим где-нибудь в кафе? Нет смысла сидеть тут весь день.

Индия берет свою сумку.

– И что ты сейчас делаешь? – спрашивает Милли.

– А вдруг украдут?

Милли фыркает. Выложенная кирпичом подъездная дорожка впитывает жар, превращая ее в решетку для барбекю. «Не могу поверить, что ты – старшая, – думает она. – Ты боишься буквально всего».

– Ну и кому нужна твоя сумка? Мы же в Пуле, а не в Пекхэме.

– Тут повсюду люди, – говорит Индия. – Туристы. И, ну, ты знаешь – строители.

Милли начинает смеяться. Строители, работающие в доме по соседству, уже несколько раз проходили мимо них, горланя на каком-то незнакомом ей языке. Высокие и мускулистые, половина из них – усатые, отличающиеся от актеров из гей-порно только более широкими джинсами.

– О да, конечно, им нужно твое платье в горошек, чтобы покрасоваться в пабе.

Индия швыряет сумку на дорогу.

– Заткнись! Просто заткнись!

Милли подумывает еще какое-то время подразнить сестру, но на улице страшная жара, и у нее нет сил. Она поднимает сумку Индии и свою собственную – обе парусиновые, с одинаковыми цветочными узорами, одна красная, вторая синяя – даже в выборе багажа их мать очень щепетильна, – и тащит их к рододендронам, высаженным вдоль забора.

– Смотри, можно спрятать здесь.

– Тебе не приходило в голову, что у строителей могут быть подружки? – Индия всегда найдет повод продолжать спор.

– Конечно, – отвечает Милли через плечо, – и я уверена, они просто мечтают о твоем поношенном платье.

Она ныряет под низкие ветки, чтобы найти, куда пристроить сумки. Замечает кое-что и поворачивается к сестре.

– Эй, Инди, посмотри-ка.

Индия угрюмо подходит.

– Что?

Милли отодвигает ветку, чтобы сестра могла увидеть.

– Смотри!

В заборе зияет дыра. Судя по ее виду, ей уже несколько раз пользовались. Облетевшие листья заметены в сторону, открывая песчаную дорожку.

– О-о-о! – восклицает Индия.

– А я что говорила!

– Думаешь, можно?

– Это же наш дом, балда!

– Ну, в какой-то степени. А вдруг он охраняется? Камеры или типа того?

– Перестань, когда он в последний раз включал видеонаблюдение? Плюс у меня с собой моя студенческая карта, сможем доказать наше родство в случае чего. Идем!

Индия все еще раздумывает.

– Ой, Индия, иди на фиг. Я не собираюсь