Контрольный выстрел - Фридрих Незнанский

Поэтому все, что в той или иной мере касалось Волкова и вверенной ему гостиницы на ВДНХ, как, несмотря ни на какие решения и переименования, продолжали называть тот район москвичи, те немногие сведения, зафиксированные в протоколах допросов свидетелей, и отдал Саша полковнику не без злорадной ухмылки. Конечно, он мог бы все остальное, то есть наиболее важные материалы, затребовать к себе из МУРа и вручить, так сказать, лично, передать из рук в руки. Соблюдая тем самым некий ритуал следовательского братства. Но — не захотел. Просто к месту вспомнил письмо генерала Петрова на вощеной бумаге и его выражение: «Работа по установлению… проводится…» Ну и проводите себе, генерал, дальше. А Турецкий просто позвонил Федорову, сообщил о решении заместителя генпрокурора Меркулова передать часть выделенных из дела следственных материалов представителю ФСБ, естественно, как это положено по официальному каналу: с указанием документов, перечисленных в постановлении о выделении материалов в отдельное производство. После чего предложил посетителю поехать в МУР, это буквально в двух шагах, и там покончить с этим вопросом.

— Надеюсь, ваша служба найдет возможным проинформировать Генеральную прокуратуру о результатах э-э… — И тут не смог отказать себе Турецкий в мелкой подлянке: — Работы по установлению?

Полковник выслушал пассаж, оценил глубину и с улыбкой понимания кивнул.

— Я обязательно передам просьбу э-э… Генпрокуратуры своему руководству.

После его ухода Турецкий вновь направил свои стопы в приемную Меркулова. Пришлось подождать, но недолго, поскольку у Кости вот уже второй час сидела какая-то шишка из Государственной Думы. Наверняка обнаружили какую-нибудь бяку либо в Центризбиркоме, либо еще где-нибудь и тут же примчались ябедничать, да не куда-то, а прямо в Генпрокуратуру. А чего ж не в ООН? Или в Богоявленский патриарший собор? Ну, нарррод!.. — разжигал себя Саша.

Все оказалось примерно так, как он и думал: Костя, ухмыляясь, сообщил мельком, что лидер либеральных демократов обвиняет российский конгресс в постоянной подтасовке результатов социологических опросов, что именно сейчас, накануне думских выборов, является едва ли не уголовщиной, способной вызвать крупный политический скандал. С этим и приезжал представитель либералов. Чушь собачья.

— Ну а ты? Разобрался с бравыми чекистами?

Саша кивнул и рассказал о гибели Алексея Поселкова. Раскрыл и источник информации, то есть Олега Романова-Марчука.

— Ах, так это погиб шеф той смазливой секретутки? — не напрягая памяти, сразу сказал Костя. — Надо будет сообщить Гене, чтоб не порол теперь горячку… Еще что-нибудь есть?

Саша отрицательно покачал головой. Говорить о том, что Татьяна в курсе дел Поселкова, он не хотел.

— Да, и вот еще что, Саша. Я созвонился с консульским отделом германского посольства, объяснил им ситуацию с твоим отпуском, они все поняли. Можешь взять свой загранпаспорт и мотать к ним: визу поставят вне всякой очереди. А билет закажи сегодня же, Клавдия все подготовила, деньги получишь. С билетом, полагаю, особых трудностей не будет, не сезон все-таки, но если чего, сразу звони. Сегодня у нас что? Среда? Ну вот, в пятницу и отваливай… А завтра приведи в порядок все документы по Алмазову, Кочерге, Червоненко, словом, все, что имеешь, и — мне на стол. Задание, Саша, тоже получишь завтра. А теперь убирайся отсюда и не морочь мне голову. Подозреваю, что сейчас ко мне явится еще делегация думской фракции коммунистов. Тоже чем-то раздражены.

Когда Саша уже взялся за ручку двери, Меркулов, громко хмыкнув, остановил его:

— Слушай, следователь, а ты можешь хоть однажды нормально и вовремя лечь спать? Не в постель, а именно спать?

— Ты на что намекаешь, Костя? — Турецкий тут же сделал вид, что безумно возмущен.

— А разве кто-то говорит намеками? Саша, голубь, ты же все-таки, несмотря на многие твои пороки, семейный человек… Ой, — поморщился он, — ну ладно, иди уж… Все равно как об стенку горох.