Девушка из спасательной шлюпки - Эйлин Энрайт Ходжеттс

Скэнлан поклонился и обернулся к Хендриксону.

– Мистер Хендриксон, вы помните пожар в угольном бункере на борту судна?

Остальные юристы начали громко протестовать. Этот вопрос отклонялся от той линии, которую вели они. Скэнлан должен был дождаться своей очереди. Какое отношение это имеет к вопросу о сэре Космо Дафф-Гордоне?

– Мистер Хендриксон, я повторяю вопрос. Вы помните пожар в угольном бункере на борту судна? – настаивал Скэнлан.

Смену темы Хендриксон, похоже, принял с облегчением. Очерняя Дафф-Гордона, он ничего не сделал для самого себя.

– Да, помню, – кивнул он.

– И вы помогали освобождать бункер от угля?

– Да, помогал.

– Вам известно, когда начался пожар?

Взгляд Хендриксона блуждал по залу.

«Он ищет кого-нибудь, кто подсказал бы, что говорить, – подумал Гарри. – Он получал сигналы от кого-то в зале, а теперь сигналов больше нет».

Наконец взгляд Хендриксона остановился на Салливане. На его лице появилась печальная усмешка.

– Говорят, он начался еще в Белфасте, – ответил Хендриксон.

Скэнлан кивнул.

– А когда вы начали выгружать уголь?

Хендриксон посмотрел на Салливана, снова на Скэнлана, потом на уполномоченного по кораблекрушениям. Готового сценария у него больше не было. Он был предоставлен самому себе.

– Когда вы начали выгружать уголь?

– В первую вахту после Саутгемптона.

Уполномоченный по кораблекрушениям заинтересованно наклонился вперед, и Гарри понял, что отец Клайва Бигема вовсе не дурак. Это был невысокий человек с тонким голосом, и без мантии он выглядел не слишком внушительно. Однако с ним нельзя было не считаться. Похоже, его больше не интересовало, что заседание может окончиться не вовремя.

– Сколько дней это продолжалось после того, как вы вышли из Белфаста? – спросил он.

– Я не знаю, когда судно вышло из Белфаста, не знаю точный день, – промямлил Хендриксон.

– Полагаю, это продолжалось два или три дня, – предположил Скэнлан.

– Да, думаю, так и было, – кивнул Хендриксон.

– И через сколько времени пожар прекратился?

Хендриксон пожал плечами, безуспешно пытаясь изобразить невозмутимость.

– Пожар не прекращался, пока не закончился уголь. Я заканчивал работу сам с тремя или четырьмя кочегарами. Мы перекидали весь уголь.

Скэнлан поднял палец вверх, чтобы заставить умолкнуть остальных юристов, которым теперь не терпелось присоединиться к новой линии допроса.

– Переборка составляет часть бункера, верно? – спросил он.

– Да, часть стены, – Хендриксон на секунду уставился в сводчатый потолок.

Гарри покачал головой. Хендриксону некуда было деваться. Благодаря Салливану Скэнлан действовал не вслепую. Как и любой хороший юрист, он заранее знал ответы на свои вопросы.

– Вы осматривали стенку бункера после того, как он был освобожден от угля? – спросил Скэнлан.

Хендриксон кивнул.

– И в каком состоянии она была?

– Было видно, где она раскалялась во время пожара – вся краска сошла, – Хендриксон переступил с ноги на ногу. – Она немного прогнулась.

– Она была повреждена?

– Да, ее перекосило.

– И насколько большое внимание этому уделили? – спросил Скэнлан. – Было ли что-нибудь сделано с поврежденной переборкой? Хоть что-то?

Хендриксон посмотрел на своего мучителя, потом перевел взгляд на Салливана. Тронутые шрамом губы Салливана изогнулись в улыбке, и Гарри с удивлением увидел на лице Хендриксона выражение облегчения. Тайное вот-вот должно было стать явным, и Хендриксон ничего не мог с этим поделать. А может быть, он с самого начала хотел рассказать правду.

Хендриксон покачал головой.

– Ну, мы… Я все зачистил, принес смазочный мазут и замазал сверху.

– Чтобы все выглядело как обычно?

– Да.

– И замаскировать повреждения?

Хендриксон ничего не ответил. В этом не было нужды.

Гарри посмотрел в другой конец зала и увидел, что Чарли встает. Для человека его размеров он двигался очень быстро. Репортаж для «Таймс» уже был написан. Пока остальные репортеры еще пытались разобраться в том, что они только что услышали, Чарли уже шел прямиком на Флит-стрит.

Дувр

Поппи Мелвилл

Поездка Поппи в Дувр выдалась долгой и утомительной, чему поспособствовало расписание поездов, сокращенное из-за забастовки угольщиков. Начальник станции в Риддлсдауне даже не хотел продавать ей билет.

– Я ничего не могу гарантировать, ваша светлость. Поезд на Винчестер если вообще придет, то должен быть уже скоро, но из Винчестера вам нужно будет ехать в Лондон и пересесть с Большой Западной дороги на Юго-Восточную, – он озадаченно покачал головой. – С этой линией нет никаких гарантий. Возможно, до Дувра вам придется ждать на Виктории поезда, который стыкуется с паромом, потому что другие поезда не ходят, а я слышал, что там не хватает вагонов первого класса. Вы уверены, что хотите поехать, ваша светлость?

«Уж точно не хочу, но должна. Еще раз, Дейзи. Это твой последний шанс».

Поппи поблагодарила начальника станции за совет и передала ему деньги на билет третьего класса.

– Третий класс, ваша светлость?

– Вы же сами сказали, что первого класса может не быть.

«Я использую деньги, отложенные на хозяйство, и не могу себе позволить сорить ими».

Когда дуврский поезд с опозданием на два часа наконец отправился с вокзала Виктория, небо начали заволакивать темные тучи. К тому времени, когда поезд стал петлять меж продуваемых ветрами известковых холмов, разыгралась настоящая буря, и дождь хлестал в окна вагона третьего класса, находя любую щелочку в потрепанных деревянных рамах. По пути через Кент подсаживались другие пассажиры, так что вскоре Поппи оказалась зажатой в самом углу и была вынуждена опираться на протекающее окно.

Она неловко ерзала, чувствуя, как вода капает ей на плечо и шею. Когда крупный мужчина, занимавший изрядную часть скамьи, извинился перед ней, она искренне улыбнулась ему. Он не мог знать, что Поппи выжила на «Титанике». Несколько капель холодной воды – это пустяк, сущий пустяк.

Когда поезд наконец подъехал к станции Дувр Прайори, конечному пункту железнодорожной линии, Поппи без помощи носильщика сняла чемодан с багажной полки и вышла на перрон. Соленый ветер, обжигающе холодный, трепал ее шляпку и юбку, но Поппи сама удивилась той простоте, с какой она прогнала мысли о неудобстве. Она изменилась. Она все еще оставалась леди Пенелопой Мелвилл из Риддлсдаун-Корта, но у нее уже был опыт Поппи, горничной первого класса, пережившей катастрофу «Титаника». Теперь она могла все что угодно. Не могла лишь отказать просьбам Дейзи.

Чемодан был нетяжелый. Она везла сменную одежду для Дейзи, но не упаковала ни одной из легкомысленных дорогих вещей, купленных Дейзи на краденые деньги. Того, что она привезла, хватит на одну ночь, а завтра они обе вернутся в Риддлсдаун. Поппи терялась в догадках, что же случилось с той огромной суммой, которую Дейзи взяла с собой, но, судя по всему, она ее потратила или где-то потеряла, и теперь этих денег нет. Дейзи придется научиться тому, что каждый поступок имеет последствия.

Поппи отдала