Энола Холмс и таинственные букеты - Нэнси Спрингер

— Фаэтон? Брогам?

— Не слыхал ни о каких тонах и рогах. А карета чёрная была, красивая, с жёлтыми спицами в колёсах.

Под это описание подходила половина экипажей в Лондоне.

— Ты заметил герб? Что на нём было — мантия, щитодержатели?

— Точно, мантия на нём была, — кивнул мальчишка, явно пропустив мимо ушей непонятное слово «герб». — Ну то бишь плащ какой-то. А держал он не щит, а эт’, цветы, конешно. В одну руку мне их дал, а в другую два пенса сунул.

Он явно перестал меня бояться и потому разговорился, что сыграло мне на руку: у меня у самой пропал дар речи. Как прикажете расспрашивать такого дурачка с чересчур большой головой на чахлом тельце?

— Мм... И как выглядел этот человек?

— Как? Ну как всякий жентельмен. Морда вытянутая, бородка жиденькая, шляпа высокая. Только нос он снял.

Вот опять!

— Снял? — уточнила я, стараясь не показывать своего удивления.

Очевидно, мне это удалось. Иначе бедняга, наверное, не смог бы вымолвить ни слова и оцепенел бы от кошмарных воспоминаний. Он поспешно выпалил:

— Хватил им об дверь — ну когда голову высунул, штоб цветы мне дать. А нос возьми да упади ему на колени. Уж не знаю, чего я сильнее испугался — шо нос отвалился или шо дядька этот его подхватил, потряс им и сказал: мол, цветы отнеси быстрее, а не то приду за тобой и тебе нос оторву, да и глазёнки твои заодно выдеру.

— Мм... А крови на нём не было?

— Нет! — Мальчик вздрогнул. — Лицо было прям как из воска лепленное.

— А что осталось на месте носа?

— Ничегошеньки! Ну то бишь щели одни, как у скелета. — Бедняга поёжился.

— Щели?

Больше подробностей я не добилась: мальчишка уже дрожал всем телом и смотрел на меня глазами, полными ужаса.

— Пожалста, вы не сымайте ни волосы, ни уши — ничего не сымайте!

— Да что ты — с чего бы мне это делать? А потом он прикрепил нос на место?

— Не знаю! Я ноги унёс! С букетом управился, а потом вы за мной погнались! — Мальчишка всхлипнул и расплакался. Он не ревел, как юный варвар, а горестно, отчаянно скулил. Очевидно, эта зловещая встреча потрясла его до глубины души. — А зачем вы за мной гнались-то?

— Не важно. — Я поднялась на ноги, чувствуя на себе осуждающие взгляды прохожих, протянула мальчику не пенни, а целый шестипенсовик — из сочувствия к его горю. Я поняла, что больше от него ничего толкового не добиться.

Толкового? Как будто в том, что он мне рассказал, был хоть какой-то смысл!

Глава девятая

Я ВЕРНУЛАСЬ В СВОЁ ВРЕМЕННОЕ ЖИЛИЩЕ самым сложным, извилистым путём, стараясь никому не попадаться на глаза, и попросила хозяйку нагреть воды. Пока я мылась, переодевалась в чистую одежду, тёрла щёткой подол испачканного платья, причёсывала парик и укладывала его в модную причёску, я думала.

Точнее, пыталась думать, а на самом деле размышляла, как человек мог лишиться носа. Кажется, в эпоху Возрождения один датский астроном потерял свой нос в дуэли, но сейчас все сражались на пистолетах, а не на мечах. К тому же в Англии дуэли были запрещены, и хотя в некоторых далёких маленьких странах на континенте их всё ещё практиковали, сложно было поверить, что нос могли отстрелить из пистолета. Впрочем, отбрасывать такую возможность нельзя. После того как датский астроном — я наконец вспомнила его имя, Тихо Браге, — из-за дуэли лишился части носа, он поставил себе протез из серебра.

Странно, почему он не выбрал золото — такой же отменный показатель дурного вкуса! Впрочем, до правления королевы Виктории люди, вероятно, мыслили иначе. Если подумать, среди англичан много таких увечных, потерявших части лица если не на дуэли, то на войне, во время Индийского народного восстания или, к примеру, Второй англо-афганской войны. Но вряд ли они носят серебряные протезы вместо носа, подбородка или ушей. Так что же...

В дверь застенчиво постучали, и хрупкая помощница хозяйки, не больше десяти лет от роду, спросила:

— Вы будете ужинать, мисс Энверуа?

— Да, сейчас спущусь.

В доброте нынешняя хозяйка уступала миссис Таппер, зато в готовке заметно её превосходила.

Я отправила девочку за вечерними газетами и спустилась на кухню, где мне подали великолепную жареную ягнятину под мятным соусом. После ужина я поднялась к себе в комнату, включила газовую лампу и, радуясь столь удобному и хорошему освещению и стараясь не обращать внимания на шипение труб, похожее на бормотание сумасшедшего, опустилась на неудобный стул и просмотрела все газеты по очереди, проверяя, не появилось ли новостей по делу Ватсона — нет, никаких, — и поместили ли моё послание «Боярышник, вьюнок, спаржа и мак: что вам нужно? Отвечать сюда. М.М.В.» в разделе объявлений.

Да, поместили.

Как бы ни обстояло дело с носом, странно, что зловещие букеты отправляет именно мужчина. Обычно язык цветов считается женской областью знаний, хотя, конечно, есть эксцентричные начинающие учёные, последователи Мальтуса и Дарвина, которые занимаются перекрёстным опылением орхидей в теплицах. Впрочем, любой, кто когда-либо ухаживал за девушкой, и, пожалуй, каждый второй муж отчасти разбирается в значении растений. Хорошо, что мои братья — убеждённые холостяки и мало об этом знают. Разумеется, сейчас Шерлок должен особенно внимательно следить за объявлениями в газетах в надежде найти зацепку в деле Ватсона, и он наверняка заметит послание с «боярышником, вьюнком, спаржей и маком» — но, скорее всего, предположит, что это я переписываюсь с мамой, и вряд ли догадается о его сути. Так или иначе, я надеялась получить ответ от загадочного злопыхателя на следующее утро.

А пока я принялась за изучение вчерашних и свежих газет, на что до этого у меня не нашлось времени.

Газет набралось много, а читала я их исключительно потому, что привыкла быть в курсе всего, и к определённому моменту перестала вникать в суть написанного. Я зевнула и решила, что просмотрю только колонку объявлений в «Пэлл-мэлл газетт» и брошу всю пачку в камин...

И тут я его увидела.

5252111311131412131123626152114151614 2234151115255215255633123653445322211 1363616211

О.

Быть не может.

Сон как рукой сняло, и я, сглотнув от волнения, потянулась за карандашом и бумагой.

Первым делом я