Повесть о горячем сердце - Ася Котляр
Книгу Повесть о горячем сердце - Ася Котляр читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Коридор был моим спасением. Во время урока в коридорах школы тихо. Когда Анна Генриховна выгоняла меня из класса, я несколько минут стояла и не могла сдвинуться с места. Мне казалось, что сейчас она одумается, откроет дверь, выйдет из класса, посмотрит на меня своими серыми водянистыми, холодными глазами и скажет:
– Берман, войди в класс и сядь за парту. И сиди как человек.
Как человек… Мне десять лет. Я – человеческий детёныш. Именно так называет меня мой папа. Каждый вечер, когда я ложусь спать, папа укладывает меня, ложится рядом и читает мне книги. Первую книгу, которую папа мне прочитал, я запомнила почти дословно и на всю жизнь… «Маугли – человеческий детёныш». Когда папа закончил читать книгу, я заплакала.
– Почему ты плачешь, Тыковка?
– Потому что Маугли жил без мамы.
– Но у Маугли была мама, Тыковка! Волчица стала мамой маленького мальчика. У него были братья и сёстры, у него был отец, Балу, Багира, Каа…
– Но ведь волчица не могла лечь с Маугли и почитать ему книжку!
– Не могла… Но она могла подарить Маугли тепло своего волчьего тела и любовь своего волчьего сердца. Не плачь, дорогой мой человеческий детёныш…
Это было очень давно… Почему не мама, а папа укладывал меня спать? Потому что мамы у меня не было. Папа сказал, что мама умерла, когда я появилась на свет. Но бабушка говорила, что мама просто ушла. Далеко-далеко. И я ждала. Сколько я себя помню, я всегда ждала маму. Я, человеческий детёныш, жаждала тепла её человечьего тела и любви её человечьего сердца. Нет, не подумайте, что мне не хватало папиной любви. Его любви хватило бы на тысячу Тыковок. Я была у него, а он был у меня. Ещё у меня была бабушка Варя, это мамина мама, и она всегда жила с нами. В другом городе, далеко-далеко, жила моя другая бабушка, бабушка Сара, но её я видела редко. А ещё у меня были двоюродные сёстры, дяди, тёти – но их я редко видела и плохо знала. Я очень люблю бабушку и папу, но, когда за детьми в детский сад приходили мамы, я тоже ждала, что вот сейчас откроется дверь, войдёт самая красивая в мире женщина и скажет: «Собирайся, Тыковка. Я за тобой. Я – твоя мама…»
Глава вторая
Сашка Макаров
Звонок. Вот оно, спасение. Спасение от холодных глаз Анны Генриховны…
Нужно как-то рассказать папе, что его опять вызывают в школу. Я не знаю, что сказать ему. Нет, я не боюсь папу. Он никогда меня не ударил, ни разу. Честно! Не верите? Честное-пречестное слово! Папа говорит, что ударить ребёнка – это значит… Сейчас вспомню. Он часто это говорит. Ага, вспомнила. Это значит «расписаться в собственном бессилии». Не совсем понятно, где расписаться. Папа расписывается в моём дневнике – это понятно. Однажды к нам пришли люди и попросили папу подписать бумагу о том, чтобы собаки не гадили в нашем дворе. Папа подписал. А что такое «собственное бессилие», в котором нужно расписаться, я не знаю. А спросить как-то неудобно. Как неудобно рассказать папе, что Анна Генриховна расписывается в этом самом бессилии каждый день. Представьте себе, как я это ему скажу: «Дорогой папа! Сегодня Анна Генриховна опять расписалась в собственном бессилии на голове у Сашки Макарова. Поскольку точностью на этот раз она не обладала, её подпись осталась у Сашки над бровью в виде царапины.
Сашку Макарова били все. Его били родители, правда, не всегда, а только когда напьются, били старшеклассники и даже одноклассники. Как-то раз я спросила Сашку: «А что значит – когда напьются?» Сашка посмотрел на меня как на ничтожество: «Ты дура, что ли? Прикалываешься?»
Я не прикалывалась.
«Нет», – честно ответила я Сашке.
И тогда Сашка с гордостью рассказал мне, что, когда папа получает зарплату, а это всегда бывает восьмого числа каждого месяца, он идёт в магазин и берёт «водяру и пивасик», потом они с мамой садятся за стол и напиваются «до поросячьего визга».
Что такое «поросячий визг», я тоже не знала. Мы жили в городе, и поросят я видела только на картинках в детских книжках и в сказках. Иногда в программе «Время» показывали какую-нибудь свиноферму, гордость нашей страны, где выращивают огромных свиней. А как поросёнок визжит, я и понятия не имела. Но когда я слушала Сашку, рисовала себе такую картинку: Сашкины родители превращаются в поросят и визжат, как будто их режут. Сашка сказал, что примерно так это и выглядит. Потом папа с поросячьим лицом снимает ремень и начинает этим ремнём колотить сына. Все мы с завистью смотрели на Сашку, как будто бы он был партизаном и на него напали враги. И доблестный пионер Сашка, избитый и покалеченный, совершал какой-то невероятный подвиг. В моих глазах Сашка Макаров был Мальчишем-Кибальчишем: его пытали напившиеся до поросячьего визга враги, но он так и не выдал страшную тайну. О том, что его бьют, а он не плачет, Сашка рассказывал с такой гордостью, что мне тоже захотелось попробовать: а как это – быть героем?
И тогда я тайно вытащила из папиных брюк ремень, принесла его папе и, глядя в его любящие глаза, произнесла:
– Бей меня, папочка…
У папы выпала из рук книга, он взял ремень, повертел его в руках, принёс брюки и, вдевая в них ремень, спокойно произнёс:
– Тыковка, я убью каждого, кто тронет тебя пальцем. Ты хочешь, чтобы я убил себя?
Из моих глаз брызнули слёзы, и я бросилась в папины объятья. Мне было так хорошо и спокойно, а папа гладил меня по голове и шептал:
– Запомни, девочка моя дорогая: руки даны человеку для других дел – для того чтобы обнимать, чтобы работать, чтобы строить дома и поливать деревья. Если ты когда-либо захочешь ударить человека, моё сердце разорвётся от горя, потому что я буду думать, что моя Тыковка превратилась в нелюдь.
На следующий день я пришла в школу и принесла Сашке Макарову шоколадку. Он не поверил своим глазам, потом быстро схватил шоколадку и, развернув её, стал засовывать в рот. Сашка был вечно голоден, поэтому он пожирал шоколадку, забившись в угол и прикрывшись учебником по математике. Потом опомнился, с жалостью посмотрел на оставшийся кусочек и протянул его мне.
– Угощайся, – царственно произнёс Сашка и стал моим другом на долгие-долгие годы…
Глава третья
Как пахнет одиночество?
Мне двенадцать лет, и я по-прежнему Тыковка. С той лишь разницей, что я попросила папу не называть меня Тыковкой при всех. Стало как-то неловко. Я запомнила тот день, когда это произошло.
Мой папа женился, когда мне исполнилось девять лет. Назвать
Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим отзывом от прочитанного(прослушанного)! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.
Уважаемые читатели, слушатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.
- 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
- 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
- 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
- 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.
Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор knigkindom.ru.
Оставить комментарий
-
Фарида02 июль 14:00 Замечательная книга!!! Спасибо автору за замечательные книги, до этого читала книгу"Странная", "Сосед", просто в восторге.... Одна ошибка - Татьяна Александровна Шумкова
-
Гость Алина30 июнь 09:45 Книга интересная, как и большинство произведений Н. Свечина ( все не читала).. Не понравилось начало: Зачем постоянно... Мертвый остров - Николай Свечин
-
Гость Татьяна30 июнь 08:13 Спасибо. Интересно ... Дерзкий - Мария Зайцева