История другого лета - Андрей Асковд

– Бабушка дома? – тяжело выдохнув и вытерев пот со лба платком, поинтересовалась она.

Не успели мы ответить, как бабка сама вышла из огорода к дому.

– А я и гляжу – почта идёт, – она вытерла руки о передник. – Никак газета с заметкой про нашего мальчика, что его милиция с собаками ищет? – посмотрела она на нас с Вовкой и добавила. – За вознаграждение.

– Да пенсия же сегодня, – ответила тётя Зина. – Зашла заодно передохнуть с дороги к тебе. Потом почту разнесу по деревне. Упарилась по жаре идти. Всё сама. Вон тебе-то хорошо, – кивнула она в нашу сторону. – Два помощника в четыре руки.

Бабка посмотрела туда же, куда и почтальонша, то есть на нас, но, судя по всему, её энтузиазма она не разделяла.

– Четыре руки и все из одной задницы, – ответила ей бабка. – Чудо природы. Человек-паук. Бесполезный и беспощадный в своей добродетели.

Нам с Вовкой стало обидно. Про чудо природы и паука мне, конечно, понравилось, но вот про руки… Но я понимал, что бабка просто так шутит.

– Ну не скажи, – не согласилась тётя Зина. – Мне бы таких помощников. Вмиг почту разнесли бы…

Говорят, что слово не воробей. Но в этот момент бабка ещё смогла бы его поймать. Даже она не заметила никакого подвоха в этих словах. Наоборот, она ещё добавила жару в топку, которая уже начинала варить новую кашу в моей голове.

– Почту разнесли бы, – согласилась бабка. – Вмиг. А письма и газеты – сомневаюсь. Ты посмотри на лицо старшого.

Бабка всё неправильно поняла. В тот момент у меня был не глупый вид. Я как раз размышлял над тем, как мы с Вовкой могли бы подрабатывать на почте и носить почтальонскую сумку с письмами. Я, как обычно, представил себе всё это очень реалистично, но почему-то как в мультфильме про Простоквашино – в меховой шапке-ушанке и в плаще, как у Печкина. Я даже как-то забылся.

– А без шапки-ушанки можно посылки разносить? – спросил я на автомате у тёти Зины.

Тётя Зина с бабкой даже переспрашивать не стали. Они просто молча переглянулись, и потом уже бабка сказала:

– Тебе можно. У тебя и так мозги перегреваются, без шапки-ушанки. Тебе, наоборот, дырки дополнительные нужны для вентиляции.

Затем бабка позвала тётю Зину в дом, чтобы угостить холодным компотом, а мы с Вовкой остались во дворе. Наедине с почтальонской сумкой. Наедине с искушением…

Меня подмывало доказать бабке, что мы с Вовкой сможем разнести письма и газеты. Хотя бы в масштабах нашей деревни. Сколько там домов-то? Штук двадцать, не более наберётся.

– Пошли, – решительно я заявил Вовке.

– Куда? – не понял он.

Вместо ответа я взял сумку с почтой и водрузил её на плечо. На удивление, она оказалась очень тяжёлой. Вовка всё понял и с готовностью тоже встал.

Начать мы решили с нашего двора. Порывшись в сумке, мы обнаружили несколько газет и журналов. Там же было некоторое количество писем, ожидающих своих читателей, и ещё один конверт потолще и мешочек с мелочью. Зачем мелочь, мы пока не поняли, но решили разбираться по порядку.

Предположив, что все получают поровну, мы начали. Деду мы засунули в почтовый ящик газету «Советский спорт» и «Правду». Для бабки мы ничего не нашли, но решили, что ей подойдёт журнал «Работница». Имена на письмах было трудно читать, тем более фамилии. Письма решили оставить на потом.

В деревне мы не очень хорошо всех знали, хоть отдыхали тут уже не первый год. Вроде кого-то периодически видели, но, как кого зовут, не пытались вникать. Нам было без надобности. До этого момента.

На первом дворе хозяев не оказалось, и мы оставили в почтовом ящике снова «Советский спорт» и «Правду». Журнала «Работница» почему-то больше не было. Мы с Вовкой предположили, что это логично. Зачем на одну деревню два одинаковых журнала? Скорее всего, все выписывают разные журналы, а потом меняются. У нас дома тоже так. Родители с друзьями выписывают разное, а потом обмениваются. Поэтому с журналами мы решили не заморачиваться и положили первый попавшийся.

Такая же картина была во втором и третьем дворах. Проблема появилась в четвёртом. Даже не проблема, скорее в нашей схеме появился первый сбой. Хозяин оказался дома и был очень удивлён, что почту разносят дети, но особого значения не предал. Взяв у нас газету «Правда», он развернулся и ушёл в дом. Мы с Вовкой переглянулись и удивились.

– А «Советский спорт»? – крикнули мы ему вслед.

– Советский спорт оставьте советским спортсменам! – крикнул он уже с крыльца.

Мы так поняли, что «Советский спорт» тоже не всем полагается, но у нас он вроде ещё был в наличии.

Далее были опять дворы без хозяев, и мы оставляли в ящиках газеты и журналы интуитивно. На десятом дворе мы столкнулись с тем, что «Советский спорт» нужен, но он у нас кончился несколько дворов назад. Также нужен был журнал «За рулём». Он был один, и я помнил, где мы его оставили. Вовка быстро сбегал за журналом, а я из соседнего ящика достал «Советский спорт» и вручил его дяденьке. Тот взял газету и журнал и сказал, что дурдом какой-то, а не почта и что он будет жаловаться куда надо.

– Не надо жаловаться туда, куда надо, – попросил я его. – Пожалуйста.

– А куда надо? – поинтересовался Вовка.

Дяденька ответил, что куда надо, туда и следует, но он этого так не оставит. И бабке нашей тоже выскажет.

– А хотите, мы вам ещё журнал дадим? – предложил Вовка.

Дяденька снова повторил, что это дурдом какой-то, и закрыл дверь.

Ближе к концу мы дошли до дома Митрича. Он тоже оказался дома.

– Вам чего? – поинтересовался он.

– Почту принесли, – гордо ответил я.

– С каких это пор дети почту носят?

Я в доказательство продемонстрировал сумку.

– Тётя Зина устала, и мы помогаем.

– А пенсию тоже теперь дети выдают?

Я не знал, что такое пенсия, но это слово произносила тётя Зина, когда жаловалась бабке на свой тяжкий труд, и на всякий случай утвердительно кивнул.

– А ну-ка, пошли к тёте Зине, – Митрич решительно был настроен проверить нашу принадлежность к почтовой службе.

– Так она на почте осталась.

Я надеялся, что такой ответ удовлетворит Митрича и он отстанет от нас. Тогда останется только с пенсией разобраться и вопрос решён. Ведь мы успели обойти уже почти все дворы и