Синие лыжи с белой полосой - Алексей Гавриленко

— Это не манеры, а настоящая правда!

— Ну не знаю, что у вас там произошло, а я его пригласила. Ты уж извини…

И тетя Маша бросилась к плите, там что-то закипело в кастрюле.

Эля тяжело вздохнула — то ли ее разочаровала последняя примерка, то ли огорчило сообщение мамы. Она резким движением выдернула из заветной шкатулки еще одну толстую резинку, приложила к прическе… и тотчас забыла про Мишку. Резинка была розовая, словно специально подобранная к новому платью, а еще ее венчал бант сиреневого цвета. Ловким движением Эля прицепила это галантерейное сооружение к волосам и сразу же поняла, что теперь она совершенно неотразима. Какой и должна быть виновница торжества.

Естественно, первым заявился Мишка.

Я вам вот что скажу: вы бы его не сразу узнали. Кое-какие перемены в его облике были просто поразительны, одна прическа чего стоила! Мишкины волосы были обильно политы лаком (уж не знаю, с ведома его мамы или нет), но в данную минуту его голова представляла собой что-то среднее между подгоревшей запеканкой и пластиковым мячиком для пинг-понга. Однако, сдается мне, Михаил был вполне доволен собой и старательно изображал воспитанного и культурного гостя. Ну прямо светский лев, ни больше ни меньше!

Первым делом он степенно поздоровался с тетей Машей, при этом галантно поклонившись ей, как артист на сцене. Правда, на Элю его хороших манер не хватило, он, наверное, считал, раз они сегодня в школе уже встречались, так и незачем второй раз говорить «здрасте». Не попугай же — повторять сто раз. Сразу же прошел в комнату и принялся исследовать праздничный стол. Обнаружив традиционный торт, который он каждый год уплетал у Эльки, гость заметно успокоился и тут же занял место поближе к десерту. Да! Чуть не забыл. В руках Мишка держал новенький портфель. Скажу по секрету, это и был его подарок Эле, но он забыл его отдать — так спешил выяснить, будет ли любимое сладкое.

Эля не осталась в долгу, она демонстративно не замечала гостя. Уселась в кресло и взяла в руки книгу. Сделала вид, что прилежно читает. На самом деле она с нетерпением ждала своих одноклассниц — Настю и Аню. Скорее бы уж девочки пришли, думала она, выглядывая из-за страниц. И Славку, конечно, ждала. Он-то обязательно придет, без него невозможно представить день рождения. А, к примеру, без Мишки — запросто.

…А Славка собирался не спеша, бабушка погладила его школьную форму, достала самую нарядную рубашку — ту самую, в которой он был первого сентября. Белую. Внимательно осмотрела готового Славку и вместо слов раскинула руки, еще и глаза к потолку закатила, мол, красавец!

— Ну хватит, ба! — смутился Саночкин и тут же растрепал волосы, которые минуту назад попыталась причесать бабушка.

— Так, а теперь самый главный вопрос! Что мы подарим Эле? — Она присела рядом с нарядным внуком.

Она старалась говорить своим обычным деловым тоном, словно подарков у них — куры не клюют. Таким тоном говорят, когда заходят в огромный зал «Детского мира», чтобы купить любую понравившуюся игрушку, проблема лишь в одном — выбрать! «Может, эту? Да нет, большая слишком, в дом не поместится. Или эту? Тоже не стоит, для нее слишком много электричества требуется, а эту тоже не будем покупать, а то все девчонки обзавидуются…» Вот каким тоном бабушка заговорила про подарок.

Встав с дивана, она взяла свой старенький кошелек, надела очки и обстоятельно посчитала деньги, потом пошарила по карманам пальто, вновь пошуршала бумажками — шур-шур-шур — позвенела мелочью — динь-динь-динь — и радостно объявила:

— Сейчас мы с тобой пойдем в гастроном и выберем красивую коробку конфет. Все девочки, насколько я знаю, любят сладкое. Как считаешь, Вячеслав? По-моему, хорошая мысль. А?

Славка подошел к окну и уставился в него. Внизу светили фонари, казалось, что на них одеты желтые живые шарики — так отсвечивают тысячи мелких дождинок, когда они пролетают рядом с яркой лампочкой. В хорошую погоду, когда нет дождя, этих желтых шаров не бывает. Он частенько вечерами наблюдал это загадочное свечение. А больше ничего в этой уличной темноте было не разобрать. Но он смотрел и смотрел в окно.

Если кто-то из взрослых думает, что человек, которому недавно стукнуло всего семь лет, — маленький и несмышленый, тот очень сильно ошибается. Бабушка так не считала.

Она решила быть с ним откровенной.

— Вячеслав, я знаю, о чем ты думаешь. — В эту минуту ее низкий голос прозвучал в тишине совсем по-другому. Она больше не старалась говорить бодро и с задоринкой, она заговорила тихо и грустно: — Поверь, малыш, совсем не стыдно прийти с коробкой конфет, ты не смотри, что кто-то будет дарить дорогие подарки. Дело ведь не в том, сколько потрачено денег…

— Баба! — перебил Славка.

Ему вдруг почудилось, что бабушка умеет читать его мысли. Он и раньше подозревал за ней такую способность, а сейчас утвердился в своих предположениях. И от этого что-то защемило внутри, он же отлично знал, что до какой-то желанной «получки» еще далеко. Бабушка это часто повторяла, и главное — как раз тогда, когда речь заходила о конфетах. Если бы это было в его силах, то он бы эти «получки» назначал каждый день, чтоб долго не ждать их. И почему взрослые такие несообразительные, почему не могут устроить жизнь как следует?

Он еще не знал, как называются все эти мысли, которые и не мысли вовсе, а какие-то смутные терзания, но он и в самом деле минуту назад представил, что Сашка принесет подарок, который восхитит Эльку, так было и в прошлом году, и в позапрошлом… А конфет у нее целый шкаф. Да еще на столе будет вкусный торт и пирожных сколько захочешь.

— Просто я чего-то не хочу идти на день рождения, вот и все… — Славка вдруг начал оправдываться. Сам не знал почему.

Бабушка склонила голову набок и посмотрела на него, как умела только она, виновато как-то. Ему захотелось подбежать к ней и пожалеть, и он даже заподозрил, что, будь он девчонкой, он так бы и сделал.

— Не повезло тебе с бабкой, дружок, — проговорила она фразу, которую он терпеть не мог. В такие минуты Славка готов был кричать во все горло, что ему повезло больше всех на свете, это же очевидно. Зачем она такое говорит? Славка в этот миг возненавидел все дни рождения на свете.

И вдруг, словно пулька из рогатки, больно-больно впилась одна мысль: он же секунду назад сильно обидел бабушку из-за какого-то Сашки и его дурацких подарков. А бабушка расшифровала эту его противную мысль и теперь казнит себя, как будто она в чем-то виновата перед ним…

Славка глубоко задышал от этой острой, как бритва, мысли; задышал, точно собирался нырнуть в воду и надолго задержать дыхание, и… предательские слезы внезапно выглянули из глаз. А ведь он не плакал уже сто лет! Он не плакал даже тогда, когда свалился с гаража и подвернул ногу, не плакал, когда стрела, пущенная из самодельного лука, угодила ему в щеку и разодрала ее в кровь; не плакал, когда порезался ножом; ни одной слезинки не обронил он даже тогда, когда мальчишки закрыли его в темном подвале…