Золотые крылья дракона - Александр Больных

Проснулся Чани от того, что ему почудился какой-то звук. Звук в этой гробовой тишине! Что-то вроде стука и скрежета железа по камню и глухого хлопанья. Он прислушался. Померещилось? От усталости можно и не такое услышать… Нет, снова раздался стукоток. Он толкнул локтем брата, тот приподнялся, протирая заспанные глаза.

— Чего тебе?

— Слушай.

Хани прислушался и замотал головой.

— Ничего не слышу.

— Кто-то долбит камень.

— Тебе приснилось… — начал было Хани, но замолчал, сам услышав отчетливое скрежетанье чьих-то когтей по камню.

Они решили разбудить Ториль, но она проснулась сама, услышав эти звуки.

— Кто это может быть? — спросил у нее Чани.

— Понятия не имею. В этих пещерах никто не живет.

Скрежет приближался. Принцесса достала Золотой Факел.

Хани от волнения начал мелко дрожать. Он вцепился в рукоять меча, сжав ее обеими руками.

Неожиданно скрежет стих.

Все трое, затаив дыхание, напряженно вглядывались в зеленоватое мерцание пещеры.

— Добрый, знаете ли, денек, — внезапно прозвучал негромкий, чуть хрипловатый голосок откуда-то сверху, заставив их всех вздрогнуть. — Чем это, интересно, вы тут занимаетесь?

Путники вскинули головы. На потолке, цепляясь когтями за неровности камней, сидела большая птица. Ее оперенье отливало зеленью, на голове была красная шапочка с хохолком. Но больше всего впечатлял клюв — длинный, острый, он сверкал, как полированная сталь.

— Здравствуйте, — машинально ответил Чани. — Сидим тут.

Птица посмотрела на них правым глазом, потом левым.

— Мне почему-то кажется, что вы меня обманываете. Это не самое лучшее место для отдыха.

— Посмотрите сами, — вежливо предложил Чани.

— Да, вроде бы так, — согласно кивнула птица. — Но я сомневаюсь…

Ториль спросила:

— Простите, а вы кто?

— Кто, кто… — неприветливо буркнула птица. — Живу я тут, вот кто. — Вдруг она настороженно завертела головой. — Прошу прощения…

Растопырив для равновесия крылья, она ловко сбежала с потолка на стену, еще раз прислушалась и начала долбить стену клювом. Посыпались снопы искр, веером полетели осколки, замелькали крошащиеся камни… И вот, уже наполовину скрывшись в выдолбленной дыре, птица вытащила из стены что-то ярко-оранжевое и отчаянно верещащее. Глотнула и, глубоко вздохнув, блаженно прикрыла глаза.

— Вот это да… — прошептал Хани.

Птица мирно задышала, по-видимому, заснув. Чани осторожно кашлянул, птица встрепенулась, взъерошив перья.

— Ах да… Так о чем мы?

— Простите, — изысканно вежливо сказала Ториль, — вы так ловко долбите камень…

— Да, — немного самодовольно согласилась птица. — Что умею, скрывать не стану.

— Не могли бы вы пробить вот этот камешек? — принцесса указала на преграждавшую дорогу глыбу.

Птица подозрительно прищурила правый глаз.

— А зачем это?

— Чтобы еще раз полюбоваться на ваше несравненное искусство.

Птица засмущалась и расцвела.

— Всю жизнь долблю камень, но впервые меня хвалят.

— Вас не оценили, — с жаром подхватил Чани. — Ведь это редкое мастерство.

— Конечно, — согласилась птица. — Но зачем все-таки вам его нужно разбить?

— Мы пойдем дальше, — прямо сказала Ториль.

— Пойдете, пойдете… — пощелкала клювом птица. — Мне почему-то кажется, что вы меня обманываете. Здесь что-то не так. — Она прищурила левый глаз.

— Мы правда пойдем, — хором сказали Хани и Чани.

Птица вздохнула.

— Оно, конечно, так… Но что-то здесь не так…

Она подлетела к камню, примерилась и заработала клювом. Снова засверкали искры, во все стороны полетела каменная крошка. По камню побежали трещины, что-то захрустело, зашуршало. Потом все стихло, и птица, высунувшись из продолбленной дыры, подозрительно осведомилась:

— Нет, а вы в самом деле меня не обманываете?