Загадка бордового портфеля - Анна Устинова

— Я лично с прошлого года, — первым откликнулся Луна.

— А я и дорогой наш Муму грызем здесь гранит науки с первого класса, — подхватила Марго.

— А я с пятого, — сказала Варвара.

Двор огласили бурные аплодисменты. Это директриса наконец завершила торжественную речь. Затем слово взял огромный мужчина с казацкими усами.

— Значит, так! — пробасил он в микрофон. — За лето хорошо отдохнули? Сил набрались?

— Да! Еще как! — послышались вопли из толпы.

— Тогда пошли учиться! — не стал слишком долго занимать внимание собравшихся усатый оратор. — А то школа вас заждалась.

— Это у нас кто такой? — Иван указал на мужчину.

— Завуч, — усмехнулась Марго. — Афанасий Иванович Майборода.

— Прозвище Тарас Бульба, — немедленно добавил Луна.

С крыльца тем временем спустился старшеклассник. На плечах у него сидела первоклассница, громко звонившая в колокольчик.

— Ребята, пошли, — поторопила Ольга Борисовна.

Ученики помладше и их классные руководители свернули к старому зданию школы из красного кирпича. Восьмой «А» вместе с остальными старшеклассниками направился в новенький корпус, который связывала со старым длинная галерея.

Классная комната восьмого «А» располагалась на втором этаже в кабинете русского языка и литературы. Первое, что бросилось в глаза Ивану, необычное расположение парт. Они стояли не рядами, а полукругом, огибая подковой учительский стол. По стенам были развешаны портреты писателей всех времен и народов. Причем под каждым изображением красовалась какая-нибудь из крылатых фраз автора, при отборе которых явно делался упор на пропаганду знаний. Под Пушкиным, например, значилось: «Учись, мой сын. Наука сокращает нам опыты быстротекущей жизни!»

— Значит, наша классная — литераторша? — осведомился Иван у Герасима.

— Именно, — подтвердил тот. — И к тому же большая поклонница новых педагогических методов.

— Вижу, — окинул взглядом подковообразный ряд парт Иван.

— Еще не то увидишь, — с мрачным видом пообещал Герасим.

— А ты, Каменное Муму, не пугай человека раньше времени, — перебила Варвара.

— Садимся, садимся. Не теряем зря времени, — скомандовала Ольга Борисовна. Все пятеро уселись рядышком.

— Первые два урока — классный час, — объявила Ольга Борисовна. — Сейчас отправимся в библиотеку за учебниками. Сегодня мы первые. Потом вернемся сюда, побеседуем и наметим ближайшие перспективы на новый учебный год.

— Которые ничем особенным не будут отличаться от стратегических перспектив на прошлый учебный год, — громко прошептала Варвара.

В классе послышались смешки. Ольга Борисовна вспыхнула:

— Панова! Я очень надеялась, что ты за лето повзрослеешь.

— Я тоже, — с кротким видом произнесла Варвара. — Во всяком случае, я старалась.

— Думаю, плохо старалась, — не смогла сдержать улыбку классная. — Ладно. Марш в библиотеку!

В дверях, естественно, тут же возникла пробка.

— Тихо! Тихо! По очереди, пожалуйста! — пыталась урезонить питомцев классная руководительница.

Это был глас вопиющего в пустыне. То есть пустыней происходящее у выхода из восьмого «А» назвать было трудно. Скорее это напоминало вавилонское столпотворение. Словам учительницы ребята не вняли. Они вообще их не слышали. Лишь чудом не снеся с петель дверь класса, гогочущая лавина вылетела в коридор и устремилась к библиотеке.

Учебники им выдали быстро. Опытная пожилая библиотекарша Ксения Анатольевна первым делом потребовала:

— А ну, прекратить галдеж! Всем выстроиться по алфавиту!

Тише в библиотеке не стало. Даже наоборот, ибо ребята с фамилиями на одну букву немедленно затеяли спор, кто должен стоять впереди, а кто — сзади.

Библиотекарша мигом отреагировала на ситуацию:

— Построиться согласно списку в школьном журнале!

Тут как раз в библиотеку подоспела Ольга Борисовна, заметно отставшая по пути от своих подопечных.

— Сейчас, Ксения Анатольевна!

Ребята начали строиться.

— А мне куда встать? — озадаченно спросил Иван.

— В самый конец, — отвечала классная. — Вот сюда. Перед Яковлевым, — и она указала пальцем на невысокого мальчика, замыкавшего строй.

Чувствуя на себе пристальные взгляды, Иван направился туда. После чего процесс, как говорится, пошел.

К концу первого урока восьмой «А» благополучно возвратился со стопками учебников в кабинет литературы.

— Что ж, начнем классный час, — уселась за стол Ольга Борисовна. — К этому учебному году каждый из вас должен отнестись с особенной ответственностью.

— По-моему, к прошлому мы должны были отнестись точно так же, — снова вырвалось у Варвары.

— Панова! — воскликнула учительница. — Может, ты за меня классный час проведешь?

— Нет, Ольга Борисовна, что вы. Я не смогу, — с подчеркнутой вежливостью отвечала та.

— В таком случае помолчи и послушай, — повысила голос учительница. — Восьмой класс — это своеобразный этап. У вас появится много новых предметов…

— О господи! — раздался стон того самого Вовы Яковлева, перед которым Иван стоял в очереди за учебниками. — И прежних-то предметов было больше чем достаточно.

Остальные засмеялись. Ольга Борисовна, будто не слыша Яковлева, продолжала:

— К прежним дисциплинам у вас прибавятся химия, экономика, экология и мировая художественная культура.

— Я что-то не понял, — вновь подал голос Яковлев. — Экология и мировая художественная культура вместе или раздельно?

По классу вновь пронеслись смешки.

— Ты, Яковлев, сегодня крайне остроумен, — сухо произнесла Ольга Борисовна.

— Он наступил ей на больную мозоль, — склонился Луна к самому уху Ивана. — Мировая художественная культура — конек нашей Ольги.

— Я не острю, а спрашиваю совершенно серьезно, — продолжал

тем временем Вова Яковлев.

— Ну, если серьезно, тогда отдельно, — решила пресечь дискуссию классная. — Экологию у вас будет вести новая учительница биологии.

— А где Нина Федоровна? — поинтересовалась одна из девочек.

— Она летом вышла замуж, — внесла ясность классная руководительница. — И переехала к мужу в Петербург.

— Жалко, — с тоской протянула та же девочка.

— Ничего не поделаешь, — развела руками Ольга Борисовна. — Жизнь есть жизнь.

— У человека семейное счастье, а Наташке жалко, — вмешалась Варвара. — Странная позиция.

— Мне не Нину Федоровну жалко, а себя, — огрызнулась Наташка. — Вечно ты, Варька, мои слова передергиваешь.