Я с тобой! - Людмила Лаврова

Людмила Лаврова

Я с тобой!

© Лаврова Л. текст, 2025.

.

* * *

Людмила Лаврова – российская писательница, лауреат премии «Писатель года» за 2022 год, а также автор канала Lara’s Stories. Благодаря теплым жизненным рассказам, основанным на реальных историях, страница Людмилы в Дзене занимает лидирующие позиции по количеству прочтений, а число ее подписчиков уже более 200 тысяч.

Беседка

– Это что за безобразие, Алексей Иванович? Что вы тут устроили? Здесь же дети гуляют! А у вас гвозди валяются, инструмент всякий! Вам делать больше нечего? Так посидели бы, газетку вон почитали, как другие, или в домино сыграли бы! А вы устроили непонятно что во дворе!

Вероника Матвеевна, пылая праведным гневом, отчитывала невысокого мужчину, который, не обращая на нее ни малейшего внимания, продолжал шлифовать доску. Другие лежали рядом, ожидая своей очереди.

– Я, кажется, с вами разговариваю?! – Вероника Матвеевна начала терять терпение. – Это, в конце концов, просто невежливо, так вести себя с женщиной.

Алексей Иванович вздохнул, отставил в сторонку готовую доску и спросил:

– Вероника Матвеевна, если память мне не изменяет, то у Гриши занятия через две минуты. А вы еще во дворе. Не опоздаете?

Женщина испуганно ахнула, глянув на часы, и поспешила к подъезду, тут же забыв о соседе и его непонятных делах. Внук ее жил по жесткому расписанию и отступить от него было сродни катастрофе вселенского масштаба. Особенно в той части, где дело касалось скрипки. Гриша, который скрипку терпеть не мог, пытался бунтовать, но бабушка была непреклонна:

– С твоими способностями ты можешь стать гениальным музыкантом. И потом мне скажешь спасибо за то, что я настаивала.

Расписание Гришиных занятий знали все соседи, так как Вероника Матвеевна очень гордилась своим талантливым внуком.

Гриша благодарить бабушку не спешил, но, стиснув зубы, пилил по нервам всему двору свои гаммы и дрался с пацанами, которые поднимали его на смех всякий раз, как он выходил во двор.

– Гришка! Беги домой! Пять минут осталось! Бабушка заругает!

Вот и сейчас ему очень хотелось пойти во двор и помочь Алексею Ивановичу, но, точно зная, что скажет по этому поводу бабушка, Гриша только вздохнул, отошел от окна и принялся настраивать инструмент.

Ему сейчас было вдвойне обидно, что придется заниматься вместо того, чтобы пойти во двор, ведь идея, над которой трудился сейчас сосед, была его, Гриши. С месяц назад болтаясь по двору, он увидел Алексея Ивановича, который сидел на скамейке, низко опустив голову, и вид у него был такой, что Гриша не раздумывая подошел и спросил:

– Вам плохо?

Алексей Иванович не ответил. Он так и продолжал сидеть, никак не реагируя на мальчика, а Гриша только сейчас заметил, что в руках у соседа поводок, а собачки, маленького Чарлика, который был похож на что угодно, только не на собаку, рядом нет.

– А где ваш Чарлик? – невольно вырвалось у Гриши, и Алексей Иванович вздрогнул, а потом поднял голову.

Объяснять больше ничего не надо было. Гриша и так все понял. Чарлик был старенький. Его завела когда-то жена Алексея Ивановича, чем насмешила всех соседей и мужа просто до слез.

– Собака? Это собака?

Глядя на нелепое тонконогое, дрожащее, тщедушное существо, хохотали все вокруг.

И только Нина Петровна, хозяйка Чарлика, не смеялась над своим питомцем. И запретила это делать мужу. Она гордо выносила «на травку» своего грозного охранника и глубоким контральто вещала на весь двор:

– Лучшего мужчины в моей жизни не было! Внимательный, ласковый, глаз с меня не спускает! Мечта любой женщины! А вы – завидуйте молча! Не всякой в моем возрасте выпадает столько внимания и ласки!

Алексей Иванович посмеивался, стоя рядом с женой.

– Блоха! Ха-ха!

Нина Петровна брала на руки Чарлика и показывала мужу язык:

– Мелко, мой дорогой! Мелко!

И в этом коротеньком разговоре было столько теплоты, что соседи невольно расцветали улыбками, ведь все знали историю этой пары.

Со своим мужем Нина Петровна познакомилась в военном госпитале, где работала старшей медсестрой. Она плыла по коридору, покрикивая на медсестричек, которые, по ее мнению, не торопились исполнять свои обязанности, когда столкнулась с зареванной, растрепанной пожилой женщиной. Та привалилась плечом к стене и плакала так, что дрогнуло даже суровое сердце Нины.

– Что такое? Что это за водопад? Чем я могу помочь?

Женщина подняла на нее глаза, и Нина поразилась, насколько они были глубокими, черными как ночь и глубокими как омут.

– Сын… Там сын мой… Жить не хочет… А я ничего сделать не могу… Он меня не слушает…

Женщина еще что-то говорила, но Нина уже махнула сестрам, чтобы принесли воды, а сама шагнула в палату, прикрыв за собой дверь. Этот бокс был на двоих, и она точно знала, что здесь пока только один пациент.

Нина смотрела на мужчину, который лежал на кровати, уставясь в потолок, и размышляла.

Из тяжелых, значит… Так в их отделении называли не тех, кто пострадал от ранения или перенес сложную операцию, а тех, кто отказывался бороться за жизнь. С такими пациентами было сложнее всего, ведь многое зависит от того, как человек будет бороться за то, чтобы встать на ноги.

Только этому пациенту на ноги становиться не придется… Точнее, если и придется, то только на ту, которая уцелела. Нина присмотрелась повнимательнее, а потом сделала шаг к кровати и загремела:

– Что? Плохо тебе? Разлегся тут! Жалеет себя! А мать не жалеешь? Все глаза выплакала! Думаешь, герой? Нет, милый, ни разу ты не герой! Воевать любой может, а вот жить после – это как раз подвиг настоящий! А ты что себе позволяешь?

Мужчина медленно повернул голову, словно не веря ушам своим, и удивленно спросил, как только Нина сделала паузу в своем монологе:

– Вы почему так кричите?

– Да мало ли! Я карточку не видела. Может, у тебя еще и контузия. Иначе бы мать услышал, хотя она у тебя тоже не тихая, как я заметила.

Голос ее звучал уже спокойнее, и мужчина разглядывал ее так внимательно, что Нина, суровая Нина, даже слегка поежилась.

– Странно! – задумчиво сказал, наконец, мужчина.

– Что?

– Вы первая, кто со мной здесь не миндальничает.

– Обойдешься! Вставать когда думаешь?

– А зачем?

– Надо! – отрезала Нина.

И почему-то это ее коротенькое: «Надо!» стало отправной точкой к выздоровлению Алексея.