Красные гиганты. История советского баскетбола - Марк Брет Кано

В итоге «Жальгирис» стал лидером чемпионата и использовал преимущество домашней площадки, хотя если бы система соревнований не была изменена в сторону введения серии плей-офф, то они уже были бы чемпионами. Финал проходил в формате 1–2: первый матч – в Москве, два оставшихся – в Каунасе. Ожидания были высоки, и огромное количество литовских болельщиков собралось в столице.

Тараканов: «Даже в Москве большинство болело за литовцев. Знакомые меня просили билеты достать – и потом шли болеть за «Жальгирис». Большинство болеет против, потому что хочет сенсации. Все хотят интриги» [151].

Куртинайтис: «Когда мы ездили в Россию, например, в Санкт-Петербург, нас всегда поддерживали. Все знали, что в ЦСКА набирают лучших в стране, а мы были командой из маленькой республики, члены которой только литовцы» [112].

«Жальгирис», набрав в первой половине 20 очков благодаря неожиданно хорошей игре Чивилиса, ушел на перерыв с небольшим преимуществом (38:42). Во второй половине встречи ЦСКА сравнял счет, но литовцы выдержали и на последних минутах сумели вырваться вперед на восемь очков, которые хозяевам так и не удалось отыграть (80:83).

«Жальгирис» покидал Москву с надеждой завоевать чемпионский титул впервые с 1951 года, для чего ему нужно было выиграть хотя бы один из двух матчей в спорткомплексе в Каунасе на глазах у огромного количества зрителей.

Куртинайтис: «Мы думали, что уже стали чемпионами. Скажу больше, мы были уверены в этом, но ЦСКА – опытная команда, она знала, как играть и побеждать в таких сложных матчах. Это была наша самая большая ошибка» [112].

Ерёмин: «После победы в Москве они думали, что легко выиграют хотя бы одну игру дома. Они даже сняли короткометражный фильм под названием ”Золотая лихорадка“, они думали, что победа уже у них в кармане. Но у ЦСКА было сердце чемпиона, опытные игроки, которые делили раздевалки с Жармухамедовым, Едешко или Беловым и унаследовали характер этого поколения» [59].

Хомичус: «Может быть, кто-то из наших игроков расслабился после победы в Москве? Не знаю, я этого не заметил. Думаю, что сыграл свою роль перерыв между первой и второй игрой. Все хотели выйти на площадку и обыграть ЦСКА, но прошло больше недели, и игроки перегорели. В Литве никто не сомневался в нашей победе. В Каунасе готовились к празднованию. Для этого даже была установлена сцена. Да и мы сами были настроены оптимистично. Мы все верили, что выиграем в Каунасе хотя бы одну игру» [194, с. 146].

Йовайша: «Я, конечно, не думал, что дело было сделано. Случилось так, что мы потеряли некоторую концентрацию. Между первой игрой и второй была долгая пауза, они даже сняли фильм ”Золотая лихорадка“… Было много давления, мы должны были выиграть. И не только в этом сезоне нам было почти лучше играть в другом городе, чем дома» [61].

Тараканов: «Мне всегда нравилось, когда трибуны против тебя. В Москве на баскетболе никогда не было такой атмосферы, как там. И у игроков ЦСКА не было такого же ощущения поддержки, как у игроков ”Жальгириса“. Поэтому мне всегда нравилось, когда болеют против. И именно меня в Литве особенно не любили. Считаю это своим достоинством. В 2008 году, на праздновании 20-летия победы на Олимпиаде в Сеуле, литовцы даже подарили мне альбом с посвящением: ”Самому ненавидимому человеку в Литве 80-х“. В старом Sporthall не было отдельного выхода только для игроков. От раздевалки до автобуса вам приходилось идти через коридор из зрителей. Вы могли услышать все: от почтительного комментария до унизительного» [151]

Ерёмин: «Для таких команд, как тбилисское ”Динамо“, ”Жальгирис“, греческих команд… общественная поддержка была фантастической. Нам было даже лучше, когда они нас освистывали, потому что дома нас никогда так не поддерживали» [59].

Гарастас: «Я хотел покинуть Каунас, поехать в другой город. У нас был матч чемпионата Литвы, и нам пришлось играть в Паневежисе. Но директора ”Жальгириса“ сказали: ”Как? Ехать туда, чтобы поиграть? Почему? Ты можешь получить травму. Ты не пойдешь“. У меня всегда было хорошее шестое чувство, я заметил, что нам нужно было уехать из Каунаса, там мы не могли тренироваться. Они снимали нас, все люди приходили к нам… Мы должны были уехать, но они не позволили нам» [193].

Через десять дней после первого матча, накануне второго, всегда проницательный Гомельский постепенно готовил путь к возвращению, заявив: «Я думаю, что завтра ЦСКА победит. На самом деле, выиграть одну из двух домашних игр будет нелегко для ваших юных игроков. Вся эта золотая лихорадка, этот бум с прессой, фанатами… станет для твоих молодых коллег пустяком» [203, с. минуты 7:00–7:20].

Вторая игра началась с доминирования армейцев, но «Жальгирису» удалось сократить отставание до большого перерыва (39:41). Однако на первых минутах второй половины ЦСКА вновь вышел вперед и уже не сдавался (76:89). Решающими игроками стали Мышкин (32) и Тараканов (26).

Селихов: «Если бы я проиграл, они бы меня выгнали. Никто не верил, что мы выиграем, но я изменил тактику, они этого не ожидали. Я с самого начала вывел на площадку двух высоких игроков. Ткаченко играл против Сабониса, а еще у меня был Панкрашкин (2,15), у которого были длинные руки. Я поставил Мышкина на место Тараканова, Тараканова сделал вторым номером и оставил только Ерёмина как единственного игрока небольшого роста, хотя обычно таких на площадке было двое. Для них это было неожиданно. Мы выиграли, потому что ввели в игру двух центровых» [91].

Третья игра, состоявшаяся через три дня, была равной от начала до конца. В атмосфере крайнего напряжения Хомичус за 27 секунд до конца сравнял счет – 70:70, но ЦСКА владел мячом, мог выиграть. Ерёмин нашел Тараканова, сделал ему пас, но Хомичус хорошо сыграл в защите и затруднил москвичу бросок. Сабонис взял подбор, ничья. Овертайм.

Хомичус: «Оставалось пять минут, чтобы выиграть. Армейцы забили первыми. Обе команды сосредоточились на защите, никто не хотел рисковать. Однако мяч попадает в руки Ерёмину, который набирает еще два очка, счет на табло – 74:70. Кто-то говорит, что это был ключевой момент, хотя я так не считаю. <…> Но они сумели сохранить эту разницу и завоевать чемпионство. Мы упустили отличную возможность. После свистка в спортивном зале была полная тишина, люди недоумевали, как такое могло произойти» [168, с. 147–148].

Мышкин: «С нами ездил начальник отдела ЦСКА подполковник Стародубцев. В поезде по дороге в Каунас он ляпнул: ”Если