Сила растительного питания. Японская оздоровительная диета - Мицуо Кода

К сожалению, радость моя продлилась недолго: в середине августа я нащупала в правой груди уплотнение размером с кулак. В ближайшей больнице у меня взяли соскоб на цитологию с верхней части соска. В ожидании результатов анализа я все время думала: «Наверняка это ответная реакция на лечение сыроедением».

Спустя две недели, третьего сентября, мне сказали, что у меня рак груди. Все следовало делать быстро: пятого числа должна была быть госпитализация, седьмого – операция. Я была шокирована и опечалена. Депрессия накрывала меня каждый раз, как я думала о лекарстве – противоопухолевом средстве с множеством побочных эффектов. Когда моя сестра попросила меня поговорить с доктором Кодой, я подумала, что эта идея должна была прийти мне в голову намного раньше. Новости из больницы меня расстроили, и я решила, что визит к доктору Коде – это лучик света в окружающей меня тьме. К счастью, благодаря главе исследовательской группы мне удалось увидеться с наставником почти сразу, 5 сентября. Возможно, это была лишь игра моего воображения, но к моменту встречи, после анализа на цитологию, уплотнение в моей груди стало еще больше.

Доктор Кода спросил меня: «Ты готова?» Я ответила согласием – и тут же ощутила молчаливую поддержку миллиона моих единомышленников. Я твердо решила основательно поработать над своим здоровьем.

Сразу после возвращения домой я позвонила в больницу, куда меня собирались госпитализировать как раз в тот день. Трубку взял заместитель главного врача. Он взволнованно сообщил мне:

«Если провести операцию прямо сейчас, то вероятность успешного лечения составит почти 100 %. Оперировать через неделю будет уже поздно. Через две недели – слишком поздно. Рак имеет свойство быстро распространяться, поэтому об альтернативной медицине не может быть и речи. Вы не верите в доказательную медицину? Вы пожалеете о своем решении! – А в конце пылко добавил: – При отказе от операции я гарантирую, что вы проживете не более двух лет». Я почувствовала, что он был максимально честен со мной, поэтому моя уверенность пошатнулась, и я, нарушив все правила приличия, связалась с профессором Кодой. Он объяснил: «Так говорят все врачи. Попробуй терапию сыроедением хотя бы в течение месяца». Через пару дней мне позвонили из госпиталя и снова заговорили о необходимости операции: «Если вам некомфортно лечиться в нашей клинике, то мы готовы передать все материалы из вашей карточки в другое медицинское учреждение. Пожалуйста, сделайте операцию в удобной для вас клинике». Я была благодарна за такую заботу о моем здоровье, но в душе я уже настроилась на тщательное соблюдение рекомендаций доктора Коды.

Диета из сырых овощей

Итак, доктор Кода порекомендовал мне соблюдать вегетарианскую диету с двумя приемами пищи в день – обедом и ужином. Одна порция состояла из 200 г зеленого сока, 200 г корнеплодов (редис, морковь и ямс) и 70 г муки из бурого риса. Поначалу сыроедение давалось мне нелегко, и я могла съесть одну порцию за день, но потом втянулась и полюбила такой рацион.

Расписание было довольно напряженным: упражнения для спины и живота, упражнение для капилляров, «золотая рыбка», 12 сеансов воздушных ванн, упражнение для ног, водолечение, компрессы из сладкого картофеля на 40 минут два раза в день – утром и вечером. Если я задерживалась с выполнением любого из перечисленных занятий, это грозило отсутствием свободного времени, поэтому мне приходилось строго соблюдать режим. Тяжелее всего оказались воздушные ванны – их нужно было принимать два раза в день, а зимой еще и на холоде. Однако я не расстраивалась по этому поводу. Я понимала, что поблажки не помогут мне вылечить рак.

Из-за компрессов из сладкого картофеля на коже появлялись огрубевшие, раздраженные, красновато-пурпурные воспаления. Они были похожи на маленькие кратеры, из которых вытекала густая липкая жидкость. Когда я клала на них повязку из сложенной вчетверо марли и слегка прижимала рукой, то чувствовала, как ладонь становится влажной и как жар моего тела подбирается к ней. Еще я ощущала неприятный запах, как от морского ежа, – вероятно, потому, что раковая опухоль постепенно таяла.

Такой картофельный компресс нужно было держать 40 минут. Все это время я пела «Сутру Сердца»[31], затем убирала компресс и прикладывала к коже ладони еще на полчаса. Тогда между пальцами моих рук появлялась густая липкая субстанция. Казалось, что «кратеров» становилось все больше. Я каждый день молилась, чтобы черная полоса в моей жизни поскорее закончилась.

Когда я оглядываюсь назад, я задаюсь вопросом, было ли то лечение, повторяющееся на протяжении 20 дней, кульминацией борьбы с раком? Когда я прикладывала влажную повязку к израненной коже, боль усиливалась, поднималась температура, а мышцы ног и рук начинали ныть, словно я пробежала марафон. Мне было так плохо, что я не могла почистить зубы. Скоро болезненных мест на теле стало еще больше. Однако сестра рассказала, что некоторое время подобные симптомы будут сопровождать мое лечение, поэтому я сконцентрировалась на мысли: «Самое главное – перетерпеть». Я преодолела разочарование и стала бороться изо всех сил. Я верила в профессора Коду. Кроме того, я безумно благодарна тем, кто горячо и восторженно поддерживал меня во время моей строгой и не позволяющей никаких поблажек сыроедческой диеты.

Во время медицинского осмотра 3 октября, менее чем через месяц после первого приема, доктор Кода сказал: «Болезнь ушла». Мое удивление и радость невозможно было описать словами. Именно такой прогноз давал доктор в самом начале лечения. Я вспомнила его слова: «Попробуй терапию сыроедением хотя бы в течение месяца». Наставник дал мне еще один совет: «Через три месяца еще раз сходи на осмотр в клинику, где тебе поставили рак, – и добавил: – Терапия поможет». Ко мне пришла уверенность в своих силах. Я совсем не обращала внимание на уплотнение, так как была поглощена борьбой с последствиями от картофельных компрессов на коже. Опухоль рассосалась и боли исчезли, а я и сама этого не заметила.

После второго осмотра 13 ноября и подтверждения, что опухоли больше нет, мне порекомендовали пройти медицинское обследование в Осакском префектурном центре болезней взрослых. Ожидание вердикта, затянувшееся на неделю, показалось мне целой вечностью. Результат соответствовал моим ожиданиям: в крови не было онкомаркеров! Я помчалась к ближайшему телефону-автомату и со слезами на глазах сообщила радостные вести доктору Коде.

Мне пришлось уйти с работы. Поначалу мой начальник, друзья, коллеги, с которыми я проработала много лет, и даже соседи не понимали этот вид терапии и считали ее опасной. Однако со временем их взгляды потеплели, сердца растаяли, и теперь они искренне поддерживают меня. Думаю, что мне было предначертано судьбой