Учебник вымогателя, или Искусство владения навахой, ножом и цыганскими ножницами - Денис Леонидович Черевичник

Рис. 121. Корриды. Учебник танго. Аргентина, 1916 г.

Разумеется, хиро, как и все прочие техники, должны выполняться молниеносно и при полном отсутствии телеграфных движений, свидетельствующих о начале движения. При выполнении разворотов для атак используются любые виды ударов. Единственная сложность, с которой может столкнуться адепт навахи, — это скоординировать и синхронизировать ноги с руками, то есть шаги с перехватами ножа. Кроме этого, разумеется, крайне важно контролировать центр тяжести и при выполнении шагов стараться не переносить вес тела на переднюю ногу. То есть мы видим принципы, схожие с фундаментальными основами танго.

Во «Всемирной истории поножовщины» я упоминал, что сходство это не случайно. Многие аргентинские авторы, включая Борхеса, не сомневались, что технику танго породила «эсгрима криолла» — старинное искусство фехтования на ножах, доставшееся бойцам Рио Плата в наследство от их испанских отцов и дедов2. Как в 1926 году писал поножовщиках Байреса (Буэнос-Айреса) начала XX века известный аргентинский поэт Мигель Андрес Камино: «И ножевые поединки в основу танца их легли»3. И далее он перечисляет дуэльные техники испанской навахи, трансформировавшиеся в фигуры милонг 1920-х и раннего танго: уже знакомая нам «восьмёрка» — «ocho», не менее традиционная каноническая техника «medialuna», «corrida» — описанные в настоящем учебнике перемещения пробежками или быстрыми короткими шагами. А также «asentada», «embestida», «cuerpeadas» — уклоны корпусом, «abanico» и «medio corto»4.

Рис. 122. Малевос — бандиты Буэнос-Айреса, 1910 г.

Аргентинский социолог Хулио Мафуд, исследовавший историю происхождения танго, писал, что навыки и опыт, полученные компадритос — местной версией испанских гуапо в уличных дуэлях на ножах, позволяли им выполнять и воплощать фигуры этого танца значительно лучше, чем их конкурентам5. Помимо этого, Мафуд приводит любопытное наблюдение, которое также может служить свидетельством в пользу версии о дуэльных корнях танго. Заключается оно в следующем. Как известно, аргентинская и уругвайская версии танго в первую очередь отличаются длиной шагов. Уругвайские танцоры стремятся делать более длинные шаги и любят свободное пространство, в то время как их аргентинские коллеги предпочитают передвигаться короткими шагами и в рамках условного периметра. Это даже породило шутливую поговорку, известную всем любителям танго: «АЬrаn cfncha, que baila un oriental!» («Чтобы танцевать на уругвайский манер, надо отойти!». Другая, не менее известная поговорка, содержащая ироничную аллюзию на короткий шаг, относилась уже к аргентинским танцорам: «Jcon una baldosa basta y sobra!» («На одну плитку — более чем достаточно!» Уругвайские старожилы говорили, что их местным бойцам на ножах нужно было больше места для схватки, так как они предпочитали длинные шаги, в то время как аргентинские дуэлянты двигались более экономно и поэтому довольствовались небольшой площадкой.

Рис. 123. Мужчины танцуют аргентинское танго. Буэнос-Айрес, 1903 г.

И в заключение Мафуд резюмирует, что танго, вне всяких сомнений, было создано бойцами на ножах и родилось в пылу поединков6. Дуэльные корни наряду с дефицитом женщин в бурно развивавшемся Байресе начала XX столетия стали одним из основных факторов, объясняющих, почему изначально танго часто танцевали только мужчины.

Любопытное свидетельство нам оставил аргентинский писатель Хосе Себастьян Тайон, чьё детство прошло в Буэнос-Айресе начала XX столетия. Рядом с его домом жила колоритная иммигрантская пара — андалусская цыганка по прозвищу Ла Морейра и её супруг, выходец из Южной Италии албанского происхождения, известный как Эль Сивико. Испанка, как и немалая часть заезжих иностранок тех лет, занималась уличной проституцией под надзором муженька и по совместительству её сутенёра. Эль Сивико слыл в районе гуапо — крутым и всегда носил с собой нож, которым виртуозно владел. Кроме этого, они оба были из первых тангеро — танцоров танго.

Рис. 124. Компадре Буэнос-Айреса, 1905 г.

Рис. 125. Ножи компадронов Буэнос-Айреса, 1905 г

Рис. 126. Оружие испанских и итальянских эмигрантов Буэнос-Айреса, 1905 г.

Рис. 127. Дуэль аргентинских гаучо, 1894 г.

Рис. 128. Дуэлянты Роберто Тавоада (слева) и Хуан Берти, 1924 г.

Так как перебравшиеся в города гаучо не изменяли своим традициям, то и на улицах Байреса они продолжали носить под пиджаками привычные даги и каронеро с полуметровыми клинками. Иммигрантам, сталкивавшимся с местными в кровавых стычках на ночных улицах города, для защиты приходилось подбирать соответствующее по размерам оружие. Поэтому, как писал Тайон, одним из самых популярных типов городских ножей стали штыки. В основном суровые мужчины без страха и упрёка предпочитали носить плоские штыки к аргентинской модели винтовок Маузера образца 1891/1909 годов. Благодаря загнутой вверх крестовине они напоминали каронеро гаучо и при необходимости точно так же ловили клинок соперника.

Тайон вспоминал, что свой штык Эль Сивико на всякий случай ночью клал под подушку. А его супруга — Ла Морейра, выходя ночью на панель, как правило, брала с собой кинжал. Однако если ей предстояла особо рискованная работёнка в сомнительном районе, то она надевала сапоги с высокими голенищами, напоминавшие ботфорты, из которых выглядывала рукоятка маузеровского штыка7.

Газеты Байреса первой четверти XX столетия — эпохи зарождения танго пестрят заметками с описанием дуэлей компадритос, послужившими инспирацией для многих авторов текстов танго. В первых числах мая 1924 года на одной из улиц Буэнос-Айреса в дуэли на ножах «а ultima sangre» — «до смерти» сошлись два гуапо — Хуан Берти по кличке Японец и Роберто Тавоада. Удача оказалась на стороне Тавоады, и он убил своего соперника четырьмя точными ударами ножа8. На газетных фотографиях дуэлянтов из криминальной хроники молодые открытые лица, как будто сошедшие с экрана немого кино или с обложки пластинки Лито Байардо с танго «Креольская дуэль».

_______

1. Thomas Rasche. Rasche Notation for Argentine Tango, Lulu.com, 2009. - P. 62–63.

2. Черевичник Д. Л. Всемирная история поножовщины: народные дуэли на ножах в XVII–XX вв. — Рига: TEMAF, 2013. — С. 238–240.

3. Nuevo Parnaso Argentino. Barcelona: Maucci, 1926. - P. 196.

4. Miguel A. Camino. Chaquiras. Buenos Aires: El Inca, 1927.

5. Julio Mafud. Sociologia del tango. Buenos Aires: Editorial Americalee, 1966. - P. 40–43.

6. Ibid.

7. Jose Sebastian Tallon. El tango en sus etapas de musica prohibida. Buenos Aires: Instituto Amigos del Libro Argentino,1959. - P. 35–41.

8. Caras у caretas (Buenos Aires). 3.5.1924, no.