Светоч разума. Рациональное мышление в XXI веке - Кристер Стурмарк

Будь небо над нами всегда покрыто тучами, интересовали бы так же людей окружающий мир и Вселенная? Я задаю себе этот вопрос. Скорее всего, главные экзистенциональные вопросы сформулировал человек, смотревший на небо в звездную ночь. Что там есть еще? Откуда взялся я? Почему я существую? Почему вместо ничто есть что-то? Что значит быть человеком? Во что я должен верить? Как я собираюсь решить, что является моими моральными ценностями? И наконец, в чем смысл жизни?

Каждый человек заново сталкивается с этими вечными вопросам на тернистом пути от детства к взрослой жизни и продолжает размышлять о них все отведенное ему время.

Мой собственный тернистый путь

Ребенком я любил читать сказки и фантастику. Одной из моих любимых книг была “Алиса в стране чудес” Льюиса Кэрролла (1832–1898)^[12]. Страна чудес – это фантастическое место, где может происходить все что угодно, но Алиса – скептик. Я всегда думаю о том эпизоде, где Алиса встречается с Белой Королевой. Алиса невинно замечает: “Нельзя поверить в невозможное!”, – на что Белая Королева немедленно возражает: “Просто у тебя мало опыта. В твоем возрасте я уделяла этому полчаса каждый день! В иные дни я успевала поверить в десяток невозможностей до завтрака!”^[13]

Когда я был маленьким, Алиса казалась мне скучной занудой. Ведь очевидно: в невозможное надо верить! Уже тогда мною двигало любопытство.

В детстве я думал, что могу передвигать вещи силой мысли. Этим я обязан израильскому фокуснику Ури Геллеру. В 1972 году Геллер появился на экранах американских телевизоров, и миллионы телезрителей увидели, как изгибаются ключи и неожиданно останавливаются часы, к которым он даже не прикасался. Ему удалось убедить многих, что он действительно обладает парапсихологическими способностями, позволяющими ему, концентрируя внимание, передвигать вещи. Но научные скептики^[14], в частности психолог Рэй Хайман и иллюзионист Джеймс Рэнди, сумели разоблачить трюки Геллера. Однако это не стало достоянием широкой публики, и уж, конечно, мне, ребенку, их доводы были неизвестны.

Я ясно помню Ури Геллера, и в детстве я, конечно, верил в его магическую силу. Много раз я сидел, уставившись на коробок спичек, и, напрягшись изо всех сил, пытался усилием воли сдвинуть его с места – хоть чуть-чуть, хоть на самую капельку, хоть на миллиметр! Как я мечтал, чтобы это произошло! Возможно, мне просто хотелось почувствовать себя не совсем обычным, чем-то отличающимся от всех остальных. Почему в это я не должен верить, если я хочу верить? Но у меня так ничего и не получилось. В какой-то момент я начал подозревать, что событие не становится истинным только потому, что я хочу, чтобы оно было таковым. Сегодня я знаю, что Ури Геллер был жуликом. Он просто морочил мне голову.

Когда я подрос, то начал с жадностью, одну за другой, проглатывать книги по физике и другим точным наукам. Я много читал фэнтези и научно-фантастические романы и считал трилогии “Основание” Айзека Азимова и “Властелин колец” Дж. Р. Р. Толкина шедеврами. Но постепенно я все больше узнавал о мире, и эти знания начали конкурировать с увлечением сверхъестественным. Ребенок во мне всей душой хотел верить в чудеса, парапсихологию, богов, но я неотвратимо становился все старше и старше.

Я вырос в крошечном шведском городке (на самом деле это просто деревня) Мариефред, расположенном в 30 милях к западу от Стокгольма. Кроме обычной спортивной активности, детям там практически нечем было заняться. Но спорт – это не для меня. Я никогда в жизни не играл в футбол или хоккей. Когда мне исполнилось двенадцать, я увлекся математикой, стал просто одержим ею. Пока другие ребята играли в футбол, я сидел один в своей комнате и чертил графики на миллиметровой бумаге. Вскоре я начал писать программы для карманного калькулятора Texas Instruments TI59, а затем и для персонального шведского компьютера ABC 80. На самом деле я был одержимым занудой.

Когда мне исполнилось пятнадцать, я наткнулся на труды британского философа Бертрана Рассела (1872–1970). Сначала я прочел его мемуары, которые произвели на меня сильное впечатление. Рассел был не только философом, но и политическим активистом – он хотел воздействовать на других. Когда я был подростком, его влияние, несомненно, была решающим при выборе моего жизненного пути. В какой-то момент, прочтя книгу Рассела “Почему я не христианин” (1958), я заинтересовался философией. Это книга пробудила во мне интерес к обществу и политике. В 1950 году Рассел получил Нобелевскую премию по литературе как “один из самых блестящих представителей рационализма и гуманизма, бесстрашный борец за свободу слова и свободу мысли на Западе”^[15].