Объяснение социального поведения. Еще раз об основах социальных наук  - Юн Эльстер

На кону стоит общий вопрос. В ответ на обвинения в недостаточном реализме теоретики рационального выбора обычно возражают, что они всего лишь пытаются объяснить поведение на основании допущения, что люди как будто стремятся максимизировать своими действиями полезность (или прибыли, или любую другую цель). Часто они добавляют, что такое допущение может быть обосновано механизмом отбора. Предполагается, что в экономической сфере эту функцию выполняет конкуренция. Я утверждал, что это невозможно^[242]. В самом общем виде это возражение можно сформулировать так: даже если можно было бы показать, что рыночная конкуренция действительно повышает эффективность путем устранения неэффективных компаний, между «повышением эффективности» и сверхсложной как будто максимизацией, приписываемой компаниям в экономических моделях, все еще остается гигантский шаг.

В политической сфере предполагается, что благодаря выборной конкуренции единственные наблюдаемые нами политики – те, кто были избраны или переизбраны, таким образом, можно заключить, что все политики ведут себя так, как будто они озабочены исключительно своими избирательными перспективами. Однако скачок от электоральной озабоченности к исключительной озабоченности не оправдан. Методологически беспристрастный взгляд на политику показывает, что существует три вида политических акторов: оппортунисты (обеспокоенные только тем, чтобы быть избранными), реформаторы (заботящиеся о том, чтобы проводить в жизнь определенную политику) и активисты (которые больше озабочены тем, чтобы сделать заявление)^[243]. Взгляд на политику как на взаимодействие между этими тремя группами внутри одной и среди разных партий гораздо реалистичнее, чем представление о политике как о «палатках с мороженым» (глава XIX), согласно которой партии, максимизирующие голоса, будут тяготеть к центру. Ярким опровержением тезиса об исключительной озабоченности политических деятелей вопросом избрания на новый срок, может служить линия французских политиков от Жана Жореса через Леона Блюма и Пьера Мендес-Франс к Мишелю Рокару, которые были мотивированы желанием беспристрастно продвигать ценности социальной справедливости и экономической эффективности. Необходимо заметить, что в случае Рокара его неприязнь к электоральной политике отрицательно сказалась на его политической эффективности.

Вне зон конкуренции как будто рациональность еще менее оправданна. Действие механизмов отбора, имитирующих рациональность, не распространяется на потребительские предпочтения, поведение избирателей, посещение церкви, выбор профессии и прочие виды поведения. Разумеется, они подпадают под действие ограничений, которые могут снизить значение выбора в целом и рационального выбора в частности (глава IX). Ограничения действуют еще до самого факта, делая некоторые варианты выбора неосуществимыми. Отбор действует после факта, устраняя тех, кто сделал определенный выбор. Хотя оба механизма вносят свой вклад в объяснение поведения, ни вместе, ни по отдельности они не могут объяснить его полностью. Выбор остается ключевой концепцией в социальных науках.