Избранные произведения драматургов Азии - Мохан Ракеш

А ш и. Ах, во мне все горит! Так пить хочется…

П и н а й. Ума не приложу, почему вы так не хотите уходить?

М а т е х. Клапан, господин Пинай… Понимаете, клапан. Если я поставлю его на место, тогда плевать. Но как я могу уйти, дорогой мой, пока не нашел нужного мне звука? Сначала надо поставить клапан, а потом пусть их зовут.

Д ж и н а. А ты знаешь, отец, что говорит мама? Вы его не слушайте, говорит. Если он и поставит этот клапан, то потом все равно бог знает что выдумает на свою голову!

Ш а р е й. Верно. Ведь ты уже говорил, отец: хочу, мол, из двух труб, одна в другой, сделать сольфу. Сделаю, тогда и помирать можно…

А ш и (глядя на младенца). Сейчас заплачет… Сморщился весь… Начнет реветь, тогда его не остановишь… Ах, как пить хочется, где же вода?

П и н а й (жене, тихо). Наверно, у них и воды нет…

А ш и. Вот-вот заревет, паршивец… И обед сгорит на плите. Все нутро у меня пересохло от жажды. (Баюкает ребенка.)

Входит  М и с а. Он совсем без сил. Бросает корзину на пол.

Джина, Шарей и Матех подходят к нему.

Д ж и н а. Продал?

Ш а р е й. Дай мне двадцать пять курушей, Миса!

М а т е х (подставляя ладонь). Давай деньги!

М и с а (отворачивается к стене, положив голову на руки. Со слезами в голосе). Не покупают. Ни одной не купили. Я столько ходил, так кричал. Я не виноват.

П и н а й. Не купят, я знаю.

М и с а. Может, вы думаете, я плохо кричал? Кричал. Много.

А ш и. Да кто же их купит, милый?!

М и с а. Не удалось продать. Ни одной.

Матех, Джина, Шарей оцепенели.

П и н а й. Как я говорил, так и вышло. Зря вы сюда приехали.

А ш и. Не купят, конечно, не купят. Я говорила, а вы не верили. Кому нужны эти свистульки?

М и с а (поворачивается. В глазах слезы). Не свистульки, сударыня, а сольфы, соль-фы… (Снова отворачивается, прячет лицо.)

Э ф ф е р (Пинаю). Я откуда-то знаю этого Матеха. Но откуда? Никак не могу припомнить… (Матеху.) Мастер Матех, вы… Постойте-постойте… вспомнил! Дорогой Матех Ума Палата, да ты ли это? Матех!

М а т е х (обнимает Эффера). Эффер… Ты, ха!.. Как же я до сих пор тебя не признал? Наш Эффер Лисица.

Э ф ф е р. Он самый… Милый ты мой, сколько лет прошло, сколько воды утекло… (Пинаю.) Матех — мой школьный товарищ. Самый прилежный в нашем классе, ха-ха!.. А я лентяй, лежебока. (Матеху.) Послушай, Матех, мы думали, ты будешь ба-альшим человеком. Так мы считали. Ах, жаль! Жаль. Послушай, я расстроился. Да, брат, судьба — вперед не загадаешь. (Пинаю, указывая на Матеха.) Мы думали, он человеком будет. Жаль!.. (Матеху.) Твое ли это место!..

М а т е х (разглядывая Эффера). Эффер Лисица…

А ш и. Того и гляди заревет, поганец. И обед сгорит. Где же госпожа Зана? Душа горит. Целое ведро выпила бы… (Баюкает ребенка.)

Входит  З а н а  со стаканом в руке. В стакане — черная жидкость. Аши быстро идет ей навстречу, чтобы взять стакан. В этот момент раздается Голос. Аши застывает с протянутой рукой.

Г о л о с. Аши… Аши-и-и… Пойдите сюда! Аши, пойдите сюда!

Все застывают на своих местах. Молчание.

Г о л о с. Аши-и-и!.. Аши-и-и!.. Пойдите сюда!

Аши передает ребенка Пинаю и быстро выходит.

Занавес.

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Та же комната. Вечер. Во время действия наступает ночь. М и с а  и  Б о р н о к  работают.

М и с а. Надо еще просверлить отверстия у десяти сольф. У трех — расширить обручи. Я и половины не успел сделать. Отец сказал: «Сам проверю каждую!»

Б о р н о к. И не говори, Миса. У меня и того больше. Велел красный цвет перенести на другое место. Надо заново перекрасить. А он того и гляди проснется.

М и с а. Пиши пропало. Я и половины не успел сделать.

Б о р н о к. И я.

М и с а. Вы вчера ночью спали?

Б о р н о к. Я прямо здесь заснул. Даже до постели не мог добраться. Он меня растолкал. А я вместо сольфы начал стол красить. Обозлился. Как заорет: «Пошел прочь, соня!» А сам, гляди, уснул в конце концов.

М и с а. Он и днем совсем не спал?

Б о р н о к. С тех пор, как ты ушел на базар, и до сего времени так и работал. Рано или поздно, каждый должен поспать. Сон любого свалит…

М и с а. Т-с-с! Услышит.

Б о р н о к. Я, говорит, вздремну часок, а вы работайте.

М и с а. О-ох!.. Теперь не проснется до утра.

Б о р н о к. Сейчас встанет, явится. Велел разбудить через час. А час-то уже прошел.

М и с а. Откуда ты знаешь?

Б о р н о к. Как не знать. Я ровно за час успеваю ободрать наждаком, покрасить и отлакировать две сольфы. А я, видишь, уже и третью обработал до половины.

М и с а. Тогда пойдем разбудим его, Борнок.

Б о р н о к. Не знаю. Пусть поспит еще немного…

М и с а. А потом разозлится: не разбудили, мол.

Б о р н о к. Разозлится, конечно.

Пауза.

М и с а. Мне кажется, что…

Б о р н о к. И мне тоже кажется…

М и с а. Что тебе кажется?

Б о р н о к. Раз мастер Матех решил не уходить, когда его позовут, значит, у него теперь больше времени, чтобы найти место для клапана. А раз так, к чему эта спешка? Как на пожаре.

М и с а (пораженный, что Борнок угадал его мысли). И я так думаю. Удивительная штука, Борнок! Всегда мы думаем одно и то же. Не понимаю, чего отец так торопится. Все равно ведь не уйдет, когда позовут. К чему такая спешка?

Б о р н о к. Не знаю.

Пауза.

Не дай бог, чтобы мастер Матех услышал, но мне уже надоело. Я люблю работать, Миса. Очень люблю. Но мы с каждым днем все быстрей и все больше работаем. С каждым днем все быстрей и больше. Каждый день… Хорошо, а что дальше? Чем это кончится?

М и с а. Руки уже не слушаются. Словно это не мои руки. Даже во сне они работают, точно держат в пальцах сольфу.

Б о р н о к. Знаешь, Миса, мне и по нужде сходить некогда… Раз в день только и сходишь на двор.

М и с а. Говорят, земля и та с каждым днем вертится все медленнее. А мы все быстрее и быстрее. Столько работаем, а отец все недоволен, мало ему. Если он не собирается уходить, когда позовут, то чего нам торопиться? Рано или поздно клапан будет на месте.

Б о р н о к. Да и по-моему так…

М и с а. Спросим отца. Сейчас проснется и заорет: «Я вам покажу, ленивые псы!» Тут мы его и спросим.

Б о р н о к. Хорошо. Но спрашивать будешь ты.

М и с а. Не-ет, спрашивай ты. Я не могу.

Б о р н о к. Я тоже.

М и с а. Вот что мы сделаем. Когда отец придет,