Ночь за контракт - Ирина Алешина

– А я не собираюсь… Зачем ему напоминать о себе. Что говорят врачи?

– Его поставят на ноги и он поправится. Дело совсем в другом. Мы посоветовались с женой и решили сделать вам предложение. Раз Иосиф в вас влюбился, зная его романтическую натуру, слабость характера, он еще нескоро выбросит вас из головы, а сентиментальные страдания мальчику совсем ни к чему. У него ЕГЭ на носу. Вы снимаете в Москве квартиру, и вам негде с ним встречаться. Поэтому мы купим квартиру в центре Москвы для дальнейших с ним встреч, чтоб мы с женой были за сына спокойны…

– Извините меня, – она его перебила, – но я не собираюсь с ним больше встречаться. Я ему об этом вчера сказала. У меня есть парень…

– Вы меня перебили. – Его глаза заметали молнии. – После попытки суицида его надо поддержать некоторое время. Раз вы заставили в себя влюбиться, тогда сделайте всё, чтобы он вас разлюбил…

– Нет, я не буду этого делать. Я только лечила его и не давала ему ни малейшего повода…

– И все-таки я продолжу. Кроме квартиры, которая сразу на вас будет оформлена, стану выплачивать ежемесячно на расходы… предположим, по полмиллиону рублей. Пусть у Иосифа будет одна женщина, которая его старше и обучит всем этим… сексуальным штучкам.

Она постаралась погасить в себе гремучую смесь унижения и негодования.

«Только не плачь, только не плачь…» – приказала себе.

– Я никогда не сделаю того, что вы мне предлагаете. Вы делаете мне омерзительное предложение. Я не люблю вашего сына, он мне даже не нравится, и я не могу себе вообразить, что между нами что-то возможно. Он со своей любовью и вы с гнусным предложением -оставьте меня в покое… уходите немедленно отсюда…

Отец Иосифа остолбенел и вытаращил на нее свои огромные глаза.

– Я понимаю, что это неприличное предложение, но извиняться перед вами не собираюсь, – голос зазвучал грозно. – Мой единственный сын из-за вас чуть ночью не умер. Он влюблен в вас, а когда вся эта дурь у него пройдет, вы не будете в проигрыше, у вас останется квартира и деньги… Или вы специально отказываетесь, чтобы я вам больше заплатил? – он уперся на неё гневным взглядом, от которого у девушки пошли мурашки по коже.

Похоже, она его рассердила. Как не старалась ответить спокойно, но голос предательски задрожал.

– Я не знаю, как вас зовут, и как к вам обращаться, но даже если вы мне сейчас предложите ежемесячное жалованье в размере десяти миллионов долларов, я не смогу обучить Иосифа… сексуальным штучкам, потому что я сама им не обучена. Извините меня за откровенность и прямоту, но… у меня еще не было в жизни ни одного мужчины. Поэтому для Иосифа я не смогу, стать секс -учителем, поищите ему кого-то другого. Читать вам лекцию по психологии я не стану, но никогда в своей жизни не говорите Иосифу, что были у меня с этим предложением, иначе он вас возненавидит до конца своей жизни, и не рассказываете, что видели его рисунки. Это рекомендация врача. Все. Больше я с вами разговаривать ни о чем не буду.

И демонстративно отвернулась к окну, а из глаз сразу хлынули слезы.

– Ну, это еще мы посмотрим, – сказал отец Иосифа и ушел, хлопнув дверью.

После работы, когда вышла из клиники, к ней подошел крепкого телосложения мужчина и предложил пройти в припаркованный громадный джип, где ее опять ждал для разговора отец Иосифа. В машине он был один, но рядом с джипом находились молодые парни, видимо, его охрана.

Отец Иосифа, совершенно отличным от утреннего, спокойным и ровным голосом ей представился. Звали его Борисом Израилевичем. Он рассказал, что час назад Иосиф признался матери, что он решил покончить собой из-за любви к девушке, жизнь без которой, для него не имеет смысла.

– Вот какая вырисовывается картина, – сказал он задумчиво. – Мальчик из-за вас мог сделать нас с женой несчастными людьми, поэтому вы просто обязаны нам помочь. Если Иосиф решил на вас жениться, пусть женится. Вы примете его предложение и после свадьбы уедете в Лондон, где ему дальше надо будет продолжить свое образование. Там у нас есть дом. Сразу после свадьбы на ваше имя я переведу десять миллионов рублей, но об Иосиф не должен знать. Если вы не согласитесь на мое предложение, то потеряете все: работу, учебу и сядете в тюрьму за что-нибудь… противозаконное. Поэтому завтра за вами приедут домой, вы поедете в больницу и скажете, что принимаете его предложение. Скажите ему…, что поторопились… с отказом. Найдете нужные слова, чтобы его успокоить и утешить. Никаких волнений своим посещением вы не должны ему доставить. Поняли? Никаких! Только одни положительные эмоции. Вы согласны?

У нее в горле стоял ком. О том, что она учится и ей придется бросить Академию с четвертого курса, чтобы поехать за Иосифом в Лондон, никого не интересовало. Вымолвить не могла ни одного слова, душили слезы. Борис Израилевич, видимо, принял ее молчание за согласие и заметно повеселел.

Внезапно у него зазвонил телефон. Его голос преобразился до неузнаваемости, а суровая маска с лица сползла…

– Сонюшка, – сказал Борис Израилевич, ласково шепча в трубку, – а я как раз с ней разговариваю. Все ей рассказал, она умная девочка и примет наше предложение. Наш Есенька не зря в нее влюбился, она такая красавица, глаз отвести невозможно! Просто прелестница! Есть у парня вкус, как и у папы, самую красивую выбрал себе жену… Ну, зачем нам теперь знать, откуда она родом? Сонюшка, ясно, что она не еврейка. Откуда приехала? Из какого– нибудь Мухасранска… Ну хорошо милая, спрошу, только на что нам это знать? Что есть, то и брать будем. Разве есть у нас другой вариант?! Потом… потом… Все решим. Как он? Спит! Вот и хорошо! Все на ноги подняты, а завтра, как увидит ее, обрадуется и поправляться начнет. Все милая, мне разговор с ней надо заканчивать и на работу срочно, там меня ждут важные дела, министр подъехать должен… Да, чуть не забыл, машина у больницы весь день сегодня дежурит, Юрка работает. Все Сонюшка, поцелуй за меня Есеньку..

Он повернулся в сторону Светланы, и они встретились взглядом. Глаза у него были добрые-добрые с красивой маслянистой поволокой, такие как у Иосифа, когда он смотрел на нее в ресторане.

– Заснул Есенька, – сказал отец.– Я твердо уверен, что вы его скоро полюбите, только времени немного надо. Его полюбить будет совсем несложно, такого размазню еще поискать надо… Придумать только лишать себя жизни из-за какой-то медсестры, когда вокруг… полно… этого… добра… Прав был один мудрый человек, который давным– давно сказал: есть три беды – -огонь, вода и… женщина. -И уже, совершенно другим тоном спросил: -Вам надо время для обдумывания моего предложения?

– Нет, – ответила она быстро и твердо, – не надо. Я не даю вам своего согласия. Вы хотите испортить жизнь сыну, мне и себе с женой. Я его не люблю и замуж за Иосифа не выйду.

– Не спешите с ответом, – устало сказал отец Иосифа.– Хорошо подумайте. Завтра в девять утра моя машина будет у вашего дома и вы дадите свой ответ. Это формальность. Он будет только положительным. Неприятности вам не нужны. Это ни пустые слова. И еще один вопрос. Не сказал сын, когда предлагал выйти замуж, на какие доходы вы будете жить?

– Сказал, что пойдет работать программистом, и я ни в чем не буду нуждаться. А цитату про женщину, сказал Эзоп, только там не вода, а море.

Борис Израилевич впервые ей улыбнулся уголком рта.

– Смысл один, – сказал он, – главное, что женщина– это беда для мужчины, а красивая как вы– не беда, а чума, поэтому всю жизнь я избегал этой заразы. Заразишься и уже ни работать, ни жить нормально, не сможешь, а главное, лечиться надо будет потом всю жизнь.