Пьесы - Афанасий Дмитриевич Салынский

М и ш а. Я не знаю, за что, но чувствую себя виноватым…

Возвращается  П о п и й в о д а, зевая, укладывается в постель. И тут же возникает  С м е р т ь, в старой солдатской шинели, в пилотке, в обмотках. Шарится руками по койкам, заглядывает в лица спящих. Увидела оцепеневших в объятиях Лиду и Мишу.

С м е р т ь. Эти еще здесь?! Все не могут разлучиться! Ах, страсти, страсти роковые! Помилуйтесь, помилуйтесь минуту-другую, я у печки кости погрею. (Присаживается за печкой.) Какая благодать! Вот так бы сидеть вечно в тепле. Так нет, все работа, все сроки поджимают. Выходит срок и этого солдатика… А тихо-то как! Эх, кабы не вражда людская, быть может, и я бы отдохнула… Устала я, совсем устала!..

Миша замечает Смерть и заслоняет от нее Лиду.

(Приветливо делает Мише ручкой.) Пора, солдатик, пора!

М и ш а (шепотом). Дай встретиться еще хоть раз!..

С м е р т ь. А эта встреча неизбежна.

М и ш а. Нет, не на том, на этом свете!

С м е р т ь. Ах, хитрованы! Вымогатели! Все чего-нибудь да выпрашивают. Не пожалей, солдат! Я вам устрою встречу не из легких…

М и ш а. Пусть пожалею, пусть! Пусть мука, пусть страданье.

С м е р т ь. Что ж, коли добро не понимаешь. (Машет рукой, и сзади высвечиваются ворота, тускло видны буквы: «Запасный полк».)

Картина восьмая

Возле ворот с винтовкой поплясывает  П о п и й в о д а. Появляется  Л и д а.

Л и д а. Попийвода! Товарищ боец! Сторожите, значит?

П о п и й в о д а. Пристроився. Так разбегутся ж. Такой народ. Ось бачьте: воинская часть — забор, ворота, часовой, а воины тикают!

Л и д а (просительно). Мне бы Мишу!

П о п и й в о д а. Якого ще Мишу?

Л и д а. Ерофеева. Вы же знаете, в палате рядом лежали.

П о п и й в о д а. У палати, у палати!.. Щоб вона сгинула, та палата. Недужного человека в часть! Це як?!

Л и д а. Я все, что могу, делала и делаю для раненых.

П о п и й в о д а. Тебя благодарю, бо доброе дитятко. Но той Агние-змие!.. Шоб ей шшастя не було! (Кричит в ворота.) Рахвеев! Эй, Рахвеев! Пришли тут до тебе!

Появляется  М и ш а.

М и ш а (смотрит на нее в упор и вроде бы не узнает). Пришла?! (Медленно, трудно.) Ты зачем сюда пришла? Зачем? Чтобы увидеть доходягу? В расшлепанных ботинках, драного, стриженого. Н-на, смотри! Любуйся! Пока не переобмундировали…

Л и д а. Миша! Да что ты! Что ты, миленький! Что ты! Я уйду… уйду… если нужно, уйду. Вот только письмо… Счас-счас. Я уйду… уйду… (Шарится в рукаве пальто.) Счас-счас…

М и ш а. Какое письмо? Откуда?

Л и д а. От Рюрика. Оно третьего дня пришло. Я подумала: зачем его обратно отсылать? И… и… и вот… принесла…

М и ш а. Спасибо!

Л и д а. Мне уходить?

М и ш а. Да, да, уходи! (Замечает, как Смерть оттерла Попийводу от ворот, встала вместо него на посту.) Матери привет передай! Прозорливая, умная она у тебя женщина! И, пожалуйста, не оглядывайся!

Л и д а. Я боюсь, Миша! Тебя одного боюсь оставить! У тебя в глазах что-то…

М и ш а (зажимая лицо руками и становясь так, чтобы Лида не видела Смерти у ворот). Я прошу тебя, прошу! Ну, что ты хочешь? Чтобы я сказал, что мне плохо без тебя, что на ране открылся свищ, что мне одиноко, голодно, холодно, что предчувствия мучают меня, что сны один кошмарнее другого…

Л и д а. Я хочу видеть тебя. Хочу с тобой быть! Взять от тебя боли, убавить твои муки, страдать вместе… Миша! Ми-и-ша! Я же люблю тебя, такого люблю еще больше!

М и ш а. Какого такого?

Л и д а. Такого вот… неистового и беспомощного. Это я, я отбила тебя у Смерти, воскресила для нас, для жизни совместной, для любви…

Г о л о с  П о п и й в о д ы (за воротами). Рахвеев, на построение…

М и ш а. Мне пора. Через час отправка. Прощай! Пожалуйста, не оглядывайся! Пожалуйста!.. Примета такая… Прошу тебя…

Миша допятился до ворот. Смерть интимно взяла его под руку и увела. Лида осталась одна. Послушно выполняя наказ Миши, не оборачиваясь, она твердит.

Л и д а. Не уходи! Не уходи! Побудь еще минуту! Не уходи! Не уходи!

Сужается край света вокруг Лиды. Слышно войну, выкрики команд: «Вперед! Вперед! Перебежками! Р-руби! Залпом пли!» Треск очередей, разрывы, вой мин и тот страшный, все пронзающий звон.

Я хочу побыть с тобой еще хоть день, хоть час, хоть минуту…

Пятно света сужается.

Пусть остановится война на день, на час, на минуту!.. Пусть остановится!..

Нарастает грохот войны. Лиду теснит темнотою. Отступая от нее, Лида рушится на колени возле оркестровой ямы… будто у обрыва, и, воздев руки к небесам, с отчаянием и мольбой взывает.

Пусть остановится война!..

К о н е ц

Георгий Хугаев

БАБУЦА, ГАГУЦА, ДАНЕЛ И ДАРДАНЕЛ

(КВАРТЕТ ДЛЯ ДУШИ)

Комедия в двух частях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Б а б у ц а, вдова.

Г а г у ц а }

Д а н е л }

Д а р д а н е л } женихи.

И н а л, не жених.

Действие происходит в наши дни в Осетии.

Действие первое

Картина первая

В луче света на авансцене  т р и  п о ю щ и х  с т а р и к а. Постепенно высвечивается двор старого сельского дома. В стороне  И н а л  внимательно слушает песню, иногда подпевает и дирижирует.

Мой дед жил в горах, был богат,

Оставил в наследство отцу

Осла без подков и седла,

Веревку, топор и косу.

Что косарь косил

И топор рубил,

На осла грузил

И домой возил.

Отец мой был тоже богат,

Достались и мне от него

Веревка, топор и коса,

Нужда и осел под седлом.

Что косарь косил

И топор рубил,

Ослик все любил

И домой возил.

— Мой сын, ты уже возмужал.

Тебе что оставить, скажи?

— Коль нет в нашем доме осла,

Купи мне, отец, «Жигули». —

Что косарь косил

И топор рубил,

Все отец продал —

«Жигули» купил.

И н а л. Чудно, братцы, здорово! Но если откровенно, то не совсем. Песню надо дотянуть. И если она получится, мы ее споем сначала у нас в клубе, а потом запишем на пленку в городе, и пусть звучит по радио!

Г а г у ц а. Конечно, дотянуть ее надо. Мы сами чувствуем. Голоса пока еще не дружат, не сливаются. Дарданел опять вылезает. (Дарданелу.) Не надо так громко!

Д а р д а н е л. А мы что, запрещенную песню поем?

Г а г у ц а. Нет, песня не запрещенная, но…

Д а р д а н е л. Тогда почему я ее должен в рукав петь, шепотом?

Г а г у ц а. До тебя опять не доходит! Запевает Данел, а ты подпеваешь и подтанцовываешь.

Д а р д а н е л. Вот интересно! Данел по радио будет запевать, а я по