Счастливо, Ивушкин! Избранное: Стихи, повести, сказки, пьесы - Ирина Петровна Токмакова

— Всё, — сказал Аллан-Мелик серьёзно. — Пять минут кончились. А что, — добавил он уже другим, хвастливым голосом, — годятся на что-то ведь и такие искусные волшебники, как я?

— Цены бы тебе не было, если бы ты не был таким задавалой, — сказала Маруся.

Но Аллан-Мелик её не услышал. Потому что Асей исчез вместе с ним.

— Ну вот, — сказала Маруся. — Как всегда. И главное, с этим ничего не поделаешь. Свеча. Он должен проверить, как она там.

— А почему именно Асей должен? — спросила Варя.

— Жители страны просят самого уважаемого, самого надёжного и мудрого хранить огонь свечи. Они выбрали Асея. Вот почему Асей мгновенно исчезает, если он чувствует, что подул ветерок, или надо поправить фитиль, или ещё там что. Он отвечает за свечу. Это очень серьёзно. Понимаешь?

— Да, — ответила Варя. — Но как же Река? Что нам-то теперь делать?

— А вот мы с тобой сейчас и поразмыслим, — отозвалась Маруся.

Глава четвёртая

КЛЕНОВАЯ КОРОЛЕВА

Старые стенные часы в резном деревянном футляре пробили час. Там, где-то далеко, дома. А здесь были умирающая Река, и глубоко задумавшаяся Маруся, и растерянная Варя.

У Вари в мыслях точно прыгал и никак не мог успокоиться звонкий резиновый мячик. И при этом ей точно кто-то что-то нашёптывал, да ещё и одновременно в оба уха. В правое ухо ей говорилось, что всё это вздор и сплошное безрассудство и что так не бывает и всё просто сплошная фантазия. Варя догадывалась, кто это шепчет. Это шептала мамина рассудительность. Как-никак Варя мамина дочка, в ней целая половинка — мамина. Но в левое ухо влетали слова: «Как необычно! Как интересно! Чего там рассуждать «бывает — не бывает». Надо действовать!»

А это говорило папино всегдашнее весёлое любопытство. Потому что как-никак Варя ведь ещё и папина дочка. И другая половинка в ней — папина.

— Значит, так. Я думаю, нам надо что-то самим предпринимать, — сказала Маруся в лад папиным словам. — Не можем же мы тут сидеть вечно и смотреть, как погибает Река. Давай соображать. Раз Аллан-Мелик увидел темноту, значит, давай думать, где бывает темно.

— А где? Если не ночью? — спросила Варя.

— Ну, например, в лесу. В густом лесу, где деревья отбрасывают тёмные тени…

Она не договорила, потому что в этот момент у них над головами пропорхнула маленькая птичка.

— Читайте! — прощебетала она и улетела.

— Что читать? — удивилась Маруся. И сейчас же заметила, как откуда-то сверху, кружась в воздухе, к ним опускается листок. Он был похож на кленовый, только гораздо больше, чем бывают листья даже у самого большого клёна.

Варя подхватила его и показала Марусе. Что же тут можно было прочесть? Изображённое на листе выглядело так: две стрелочки показывали разные направления. Под ними был нарисован кленовый лист и корона. Под этим изображением был вопросительный и восклицательный знаки, а дальше буква «X» или крест, и перед ним и после него — восклицательный знак.

Варя тихонько сказала:

— Ой!

И в самом деле, как же не «ой», если написано не буквами, а какими-то непонятными знаками?

— Кто-то над нами подшутил, что ли? — задумчиво спросила она.

— Им сейчас в стране Тут не до шуток, — ответила Маруся. — Это какие-то новые письмена. Они изобрели их, пока меня не было. Светит месяц, светит ясный… Ну-ка, давай сосредоточимся! Стрелки… Что могут обозначать стрелки?

— Например, куда надо ехать. Или идти, — сказала Варя. — Но почему они тогда показывают в разные стороны?

— Да, почему в разные стороны? — как эхо откликнулась Маруся. — И что обозначают лист и корона?

— Короны носили короли и королевы, когда они были, — заметила Варя. — Золотые. С драгоценными камнями.

— А при чём тогда лист? — озадачила её вопросом Маруся.

К чему кленовый лист, было совсем непонятно. Никакого толку от этого странного птичьего письма не получалось.

Но тут опять над ними пропорхнула маленькая птица, то ли та самая, то ли другая, и пискнула:

— Читайте стихи.

— Какие стихи?

Варя быстро стала вспоминать, какие она знает стихи, и принялась читать первый всплывший в памяти стишок, который она когда-то выучила наизусть. Надо сказать, стишок вовсе не подходил к случаю:

У ежа зимою спячка,

Это значит — ёжик спит.

На дворе живёт собачка,

Дом хозяйский сторожит.

Ходит кот по краю крыши,

Окунь — в проруби речной.

Из трубы всё выше, выше

Улетает дым печной.

Но от такого стихотворения суть написанного на листе нисколечко не прояснилась.

— Да нет, — сказала Маруся. — При чём тут собачка? Смысл в чём-то другом.

— Вот только бы знать — в чём, — сказала Варя.

— Ах, если б Асей был с нами или, на худой конец, Аллан-Мелик, — заметила Маруся.

Она глубоко задумалась.

— Кажется, ясно, — проговорила она наконец. — Конечно! Как же я сразу не сообразила. Тут написано стихами. Вот посмотри.

Маруся стала показывать значки на листе и читать. Действительно, получалось как бы стихотворение:

Сначала направо.

Потом — налево.

Вас ждёт Кленовая Королева.

Задайте вопрос.

Получи́те ответ.

Всё, что узнаете,

Строгий секрет.

Вроде бы то, что сказала Маруся, действительно совпадало со знаками на листе.

— Ну, тогда скорей пошли, это очень интересно! — заторопила Варю папина половинка. Мамина рассудительная половинка на этот раз даже и не попыталась вступить в спор.

— Странно, — сказала Маруся. — Насколько я помню, к Кленовой Королеве надо бы идти отсюда, наоборот, сначала налево, потом направо. Видимо, она перенесла свой дворец в другое место. Чтобы не знал Злин. А! — вдруг воскликнула Маруся. — Я понимаю! Пока меня здесь не было, они договорились в Тут писать нарисованными стихами. Злин ведь не понимает ни рисунков, ни стихов. Пойдём, Варя!

И они пошли, как было указано в письме, — направо. И вскоре деревья с высоченными стволами, прямыми и толстыми, стали выходить им навстречу: одно, ещё одно, потом сразу несколько. Варя и