Исход - Алексей Яшин

Уже почти месяц над горным поселением не было признаков затемнения неба, а солнце беспрепятственно доносило до поверхности земли весь спектр необходимых живым организмам излучений. Это был третий апрель после глобального литосферного сдвига, вызвавшего катастрофические последствия для всего человечества и на два с половиной года погрузившего большую часть планеты во мрак «вулканической зимы». Многочисленные извержения подняли из недр Земного шара сотни кубических километров пепла, который равномерно распределился вокруг и надолго лишил выживших людей полноценного света и тепла. Даже в районе нового экватора было холодно, а все, что находилось севернее, покрылось постоянным снежным покровом, который почти не таял даже в летние месяцы. «Новый Ковчег» неплохо пережил и эту напасть: благодаря серьезным запасам, общине удалось избежать голода, а подземный родник был защищен от влияния кислотных осадков и не замерзал даже в самые лютые морозы. Печное отопление поддерживало в домах вполне комфортную атмосферу, а бригады лесорубов в непрерывном режиме снабжали поселение топливом. Сдвиг данного региона в сторону более теплых широт за это время никак не отразился на климате: ограниченный доступ солнечных лучей его успешно компенсировал и принес жителям обители вполне привычную зиму, которая, к сожалению, оказалась необычно затяжной. Нынешнее апрельское просветление вселяло надежду, что мрачный период жизни наконец-то подошел к концу. Больше всего этому факту радовался Наставник Михаил: он по-прежнему нес ответственность за общину и понимал, что без новых посевов грядущий год им не пережить, так как сделанные братьями и сестрами запасы практически подошли к концу.

Торт был нечастым явлением в деревне: после многочисленных поздравлений Антона и его родителей сладкий десерт обступили даже те, кто обычно не баловал себя подобными излишествами. Особые пожелания Анна и Василий получали от семейных пар, также решившихся обзавестись здесь детьми. Стало уже хорошей традицией мастерить из подручных материалов какие-нибудь игрушки для новорожденных поселенцев. Все подарки воспринимались с максимальной теплотой, но все равно сопровождались неизменными шутками про то, что их отпрыски с полным правом смогут рассказывать про «деревянные игрушки», сопровождающие все их детство. Сквозь приоткрытые окна до людей доносились трели птиц, которые искренне радовались потеплению и привносили еще больше весны в жизнь уединенной горной обители. Вовсю журчали многочисленные ручейки, образованные интенсивно тающим снегом. Эти небольшие ниточки постепенно собирались в один большой поток, смывающий из долины весь накопившийся за эти темные времена негатив. Члены «Нового Элизиума» уже мечтали о том моменте, когда сменят валенки и другую теплую одежду на что-то более легкое и воздушное. Стоящие на центральной площади снеговики теперь больше напоминали бесформенные серые кучи. Вокруг них валялись ветки и другие отвалившиеся предметы, раньше обозначавшие конечности и элементы лиц, однако теперь все эти самодельные стражи деревни грозились в самые кратчайшие сроки полностью исчезнуть с лица земли.

На волне торжества Наставник решил порадовать своих друзей новостями из внешнего мира. В этот раз обошлось без заграничных сводок: Михаил уже давно обратил внимание, что вести «оттуда» не особо интересуют жителей деревни. Что касалось новостей местных, то тут дикторы озвучивали вполне позитивную информацию. Уже было восстановлено около девяти процентов основных трасс: ставить на них рекорды скорости было, конечно, нельзя, но перевозить необходимые грузы между отдельными населенными пунктами уже представлялось возможным. Параллельно с дорогами восстанавливалось и электроснабжение: с каждой неделей количество подключаемых населенных пунктов заметно возрастало. Между тем большинство крупных городов до сих пор находились в полуразрушенном состоянии: соответствующие комиссии работали не покладая рук, проводя всеобъемлющие исследования и определяя целесообразность их восстановления. По отдельным населенным пунктам уже было принято неутешительное решение о ликвидации, а их жители с грустью готовились к переезду в более приспособленные для проживания места.

У «Нового Ковчега» хватало и своих проблем. В основном инфраструктура находилась в удовлетворительном состоянии, однако выпадающие с неба осадки несли в себе повышенную кислотность, и отдельные части кровли теперь требовали определенного ремонта. А для возобновления земледелия нужно было рекультивировать отравленные кислотой поверхностные слои грунта, чтобы засевать семена в уже более-менее благодатную почву. Дел было очень много, и поэтому Михаил призывал всех не расслабляться, надеясь, что накопленная за аномально долгий зимний период энергия найдет свое достойное применение.

– Ну и как там наш крепыш? – после затянувшегося торжественного обеда Василий, Анна и Михаил вышли на улицу. Только теперь Наставник обратил внимание, что у мирно спящего Антона волосы почти такие же рыжие, как и у его отца. Дневное солнце настойчиво стремилось лично поздравить именинника и тянулось к нему своими бесконечно длинными лучами, заставляя золотистый пушок на головке младенца ослепительно сверкать и освещать своими отблесками все окружающее пространство.

– Будущий строитель растет, – Василий с гордостью прижал к себе сопящий сверток. – Вчера увидел в коридоре мою кувалду, так час, наверно, крутился вокруг нее. И ведь сразу понял, за что конкретно нужно браться, только поднять не смог.

– А вот и не факт, – Анна скривила губы, выражая свое несогласие. – Может, он агрономом будет. Помнишь же, он на днях подобрал кусочек хлеба и потом долго ходил по комнате, отламывая от него кусочки и, как сеятель, разбрасывая их по полу. Или учителем будет, или даже писателем. Когда я готовилась к уроку и начитывала Лермонтова, он ведь не спал, а очень внимательно слушал и лопотал что-то по-своему.

– Врач тоже сойдет, – Василий улыбнулся и подмигнул Наставнику, вспоминая недавние события. – Вон как он дубасил клизмой дядю Мишу, когда тот приходил к нам в гости.

– Помню, помню, – Михаил склонился над ребенком и легонько нажал пальцем на кончик розового носика. – В новом мире самые простые профессии будут в почете, а пустая шелуха надолго исчезнет за ненадобностью. Всякие менеджеры, блогеры, финансовые консультанты, юристы…

– Точно… Всем нам довелось пару лет назад пересечься с одной чрезвычайно энергичной и беспринципной юристкой! – не скрывая своего презрения, Анна многозначительно поморщилась.

– Ну почему же беспринципной? – Михаил отрицательно покачал головой. – У Вероники как раз были принципы. Ее личные принципы. Просто они совершенно не совпадали с нашими, а поступиться ими она не захотела.

– Ничего тебя, Михаил, не гложет? – Василий несколько раз качнул маленького Антона, который неожиданно начал издавать какие-то непонятные звуки.

– Ты же знаешь, для меня наш Ковчег важнее всего на свете, – Наставник обвел взглядом сверкающую в лучах солнца деревню. – Веронику вовсе никто не выгонял отсюда. Ей была предоставлена возможность на равных условиях со всеми вписаться в общину – она ее категорически отвергла. Решение уйти от нас в никуда она приняла вполне осознанно, не испугавшись даже наступивших холодов и снегопадов. В дорогу ее обеспечили всеми необходимыми припасами, так почему же меня должна мучить совесть. Человек она взрослый, вполне в своем уме. Не веревками же ее привязывать. Ну не хочет она жить в нашем социуме, пожалуйста – ищи или создавай себе другой. Тот, который будет тебя устраивать.

– Но ведь она наверняка замерзла и погибла, – Василия все же интересовал этот момент, который он до этого не обсуждал даже с женой.

– Ну и что! – Анна поспешила опередить Наставника и вклинилась в разговор. – Лично мне ее совершенно не жалко. Возможно, ей суждено было умереть еще до того, как она попала сюда, ее ведь и нашли почти при смерти. Ковчег лишь ненадолго отсрочил неизбежное, а Вероника сама все сделала, чтобы это ускорить.

– В любом случае решение она принимала сама, и те самые принципы оказались для нее даже важнее жизни. Это трудно понять и еще труднее объяснить. Жалко, когда неглупый человек растрачивает самое дороге, что у него есть, на какие-то эфемерные атрибуты превосходства и благополучия. Как раз нынешний апокалипсис обнулил все это и должен был во многих головах все расставить на свои места, – Михаил тяжело