Крошка Доррит. Книга вторая - «Богатство» - Чарльз Диккенс

Есть свои заботы у богатых и знатных. Едвамистер Доррит тронулся в обратный путь, как утешавшая его мысль, что он так ине назвал себя Кленнэму и Ко и не упомянул о своем знакомстве с навязчивымгосподином, носившим ту же фамилию, была вытеснена мучительными колебаниями:ехать ли мимо Маршалси или выбрать кружную дорогу, чтобы не видеть знакомыхстен. В конце концов он склонился к последнему решению и немало удивил возницу,сердито раскричавшись, когда тот направился было к Лондонскому мосту, с темчтобы потом проехать по мосту Ватерлоо — путь, который привел бы их чуть не ксамым воротам тюрьмы. Но ему пришлось выдержать борьбу с самим собой, и покакой-то причине — а может быть, и вовсе без причины — его томило глухоенедовольство. Весь следующий день ему было не по себе, и даже за обедом уМердла он то и дело возвращался к своим вчерашним раздумьям, чудовищнонеуместным в избранном обществе, которое его окружало. Его бросало в жар отодной догадки, что подумал бы мажордом, если бы тяжелый взгляд упомянутойважной особы мог проникнуть в эти раздумья.

Прощальный банкет был неслыханно великолепен ипослужил достойным апофеозом пребывания мистера Доррита в Лондоне. Фанниблистала молодостью и красотой, и при этом держалась так уверенно и свободно,как будто была замужем лет двадцать. Он чувствовал, что со спокойной душойможет оставить ее одну на путях светской славы (не отказываясь, впрочем, отсвоего отеческого покровительства), и только жалел, что другая его дочь нетакова — хотя и отдавал должное скромным достоинствам своей любимицы.

— Душа моя. — сказал он Фанни, прощаясь, — мыждем, что ты — кха — поддержишь достоинство семьи, и — кхм — всегда сумеешьвнушать должное почтение к ней. Надеюсь, ты оправдаешь наши ожидания.

— Разумеется, папа, — отвечала Фанни. — Можетеположиться на меня. Передайте мой самый горячий привет милочке Эми и скажите,что я ей на днях напишу.

— Не нужно ли передать привет — кха — ещекому-нибудь? — осторожно намекнул мистер Доррит.

— Нет, благодарю вас, — сказала Фанни, передкоторой сразу выросла фигура миссис Дженерал. — Очень любезно с вашей стороны,папа, но вы уж меня извините. Никому больше ничего передавать не требуется — вовсяком случае, ничего такого, что вам было бы приятно передать.

Прощальный разговор отца с дочерью происходилв одной из гостиных, где, кроме них, не было никого, если не считать мистераСпарклера, покорно ожидавшего своей очереди пожать отъезжающему руку. Когдамистер Спарклер был допущен к этой заключительной церемонии, в гостинуюпроскользнул мистер Мердл, у которого рукава болтались точно пустые, так чтоможно было принять его за близнеца знаменитой мисс Биффин, — и выразил твердоенамерение проводить мистера Доррита вниз. Все протесты последнего оказалисьнапрасны, и он спустился с лестницы под почетным эскортом величайшего из людейнашего времени, чья любезность и внимание сделали эти две недели положительнонезабываемыми для него (все это мистер Доррит высказал мистеру Мердлу припоследнем рукопожатии). На том они простились; и мистер Доррит сел в карету,преисполненный гордости и отнюдь не недовольный тем обстоятельством, чтокурьер, который в это время тоже прощался, только этажом ниже, мог наблюдатьего великолепные проводы.

Впечатление от этих проводов не изгладилось завсю дорогу до отеля. Выйдя из кареты с помощью курьера и полудюжины слуг,мистер Доррит неспешно и величаво направился к лестнице, и — обмер. ДжонЧивери, во всей парадной амуниции, с цилиндром под мышкой, с пачкой сигар водной руке и тросточкой с костяным набалдашником в другой, застенчиво улыбалсяему из угла.

— Вот джентльмен, которого вы спрашивали,молодой человек, — сказал швейцар. — Сэр, этот молодой человек непременно хотелвас дождаться, уверяя, что вы будете ему рады.