Бесконечная жизнь полная бесконечной похоти - Никита Кита

Такая же картина наблюдалась возле волколюда-гиганта. Мало у кого остались сомнения, что победит либо он, либо Вайтрамон. Так что молоденькие сучки мостились возле двух очевидных финалистов.

— Эй, Шауншан, ты там ещё не издох? Драться-то будешь⁈ — прокричала шаманка, пытаясь выяснить, стоит ли вообще объявлять раненого участника в следующем поединке.

Из толпы, к краю воронки, недалеко от Амона вышел бледный помрачневший волколюд. Его уже подлатали и помогли нацепить броню поверх перевязки. Но видок у Шауншана всё равно был неважный.

«Сдавайся. С такой дыркой и я бы не рискнул выходить.» — подумал Вейгер.

— Я буду драться, плешивый твой хвост, старуха! — прокричал парень.

Услыхав это, кудрявый самец резко обернулся и вперил взгляд в товарища. В этот момент храбрый волк смотрел на него и улыбался. Он поднял руку с окровавленным кастетом и сказал, обращаясь к Амону.

— Спускаясь в отцовскую нору, будь готов умереть. Моя Шейранко сейчас стоит там, возле того переростка. Глупышка. Я настоящий воин, достойный тысячи самок, вот увидишь. Все вы увидите.

Вейгер раскрыл рот от возмущения и недовольства. Он, как опытнейший полководец знал, что молодняк частенько одолевают приступы героической дурости. Но сейчас от этого выбора, ко всему прочему, зависела жизнь, которую вполне можно было спасти, если не лезть в смолу с зажённым факелом в заднице.

— Э-эй, ты что⁈ С сосны свалился⁈ Дери тебя ойры!.. — заорал мужчина.

Все занзидарцы обернулись и удивлённо посмотрели на здоровяка. «Разве не ты совсем недавно рассказывал о воинской доблести и жертвовании жизнью, ради победы?» — читалось в их взглядах.

«Я так говорил, только потому что знал, что в любом случае выиграю. И вообще, эти слова пустой звук, когда речь о бесполезной и бесцельной потери своего права на существование!» — хотелось ответить старому человеку, который отдал всё, ради продления собственного бытия.

Шауншан наплевал на странные выкрики друга и уверенно прыгнул в воронку.

«Не могу же я вытаскивать его оттуда силком! Как на меня посмотрят остальные?» — судорожно рассуждал Вейгер — «Шаманка меня с турнира выгонит за такое поведение… Или не выгонит?»

Наконец он решился на ещё одно громкое обращение:

— А-а-а, ойрово ребро тебе в глотку! Возвращайся назад, тупая псина! Нет смысла драться в твоём состоянии!

Агантона хотела уже вмешаться и осадить крикливого самца, но тут Шауншан поднял руку в небо. Все сосредоточились на следующих его словах, которые он проговорил, не оборачиваясь:

— Вайтра… Если ты так считаешь… Ты мне больше не друг.

Злое лицо перерожденца враз посерело и утратило любую эмоциональность. Спасти малолетнего дурачка он больше никак не мог. Оставалось смириться с тем, что недобитка отмудохают ещё сильнее, что черевато смертельным исходом, в условиях отсутствия развитой медицины.

— Ха-ха-ха! — хрипло рассмеялась карга — Чабакичака, это твой соперник в третьем туре.

Лесной монстр высотой в два с половиной метра метнулся вниз, минуя пологий спуск и сразу приземлился на нижнюю плоскость, впечатывая свои ступню и колено в песок. Несмотря на чудовищные размеры тела, гигант был неимоверно быстр и энергичен.

«Чабакичака… Тебя родила самка дикорыка, а не волколюда, не иначе.» — подумал Вейгер.

Молчаливый громила с длинными каштановыми волосами, в одной набедренной повязке, обзавёлся несколькими царапинами за прошлые дуэли. Его кулаки-кувалды были едва ли ни того же размера, что и головы его соперников. Он предпочитал ближний бой, мог неуклюже бороться или очень быстро бить кистями. Про него шутили, что после соития он сжирал самку, чтобы далеко не ходить. Получеловек-полуубийца, аномалия среди тощих волков, тролль среди гоблинов, горный орёл в окружении синиц.

Шауншан принял боевую стойку. Ему пришлось очень потрудиться, чтобы поднять правую ладонь к голове. На невозмутимом лице гиганта не отразилось ни тени эмоций.

— Вот же, мымра старая… — тихо прошептал мужчина, кривясь в презрении.

Судя по прошлым поединкам, Чабакичака был обязан стать оппонентом Амона в полуфинале. Но Агантоне хотелось крови и зрелищ. Она действовала кудрявому самцу исключительно назло.

Всё закончилось быстро. Монстр подлетел к бледному волку так быстро, что тот не успел ничего понять. Лапы широкие, как подносы для еды, обхватили голову с двух сторон. А дальше, вся мощь полутора сотен килограмм мышц вложилась в один рывок. Колено Чабакичака и лоб Шауншана столкнулись. Костяной шлем лопнул, а сразу за ним лопнул и череп, сдавленный в кистях. Кровавые мозги разлетелись по песку, а бездыханное тело с изуродованной башкой плюхнулось на спину.

Сотни дикарей завопили, завыли, зарычали, приветствуя победителя и воздавая почести его силе.

Глава 3. Волчья стая (часть 5)

Труп волколюда унесли с арены родственники. Горевать по утрате будут немногие. Слабые самцы не нужны стае и племени. Молчаливый гигант вернулся на сосновую окружность, обернулся и встретился глазами с Вейгером, который следил за ним оценивая будущего соперника. Чем больше движений Чабакачаки увидит перерожденец, тем точнее сможет предсказать его действия и решения в дальнейшем.

— Вайтрамон, Джакахит, чего ждёте? Остались только вы. — молвила Агантона.

Мужчина развеял ворох смутных мыслей в голове и вернул себе боевой настрой. Он спустился на песок, испытывая скуку. После прошлого сражения, текущий волк никак не мог его удивить. Судя по тому, что увидел старый воин в предыдущих раундах, Джакахит до смешного слаб. Не строили иллюзий и собравшиеся зрители.

— Давайте быстрее, хочеться уже настоящий бой посмотреть! — недовольно выкрикнул кто-то.

Брат борец, по уши в надёжной броне, сбежал по спуску и как-то неуверенно поглядел на кудрявого самца перед собой. Он ведь видел, как Амон бился с Синзингаем. И он отлично ощущал насколько велика разница в их навыках. По сравнению с этим здоровяком, Джакахит чувствовал себя полухомяком, а не полуволком.

— Сдавайся, пёсик. Убивать не стану, но могу что-нибудь серьёзно повредить. — не без угрозы сказал Вейгер.

На морде молодого парня зверолюда отразилось возмущение смешанное со страхом. В итоге, первая эмоция пересилила и ретивый зверёныш поднял дрожащие кулаки.

— Настоящие воины не сдаются! — попытался он изобразить самоуверенность.

— Да что с вами дураками случилось? Иногда признать поражение лучше самоубийства. — спокойно ответил перерожденец.

— Прав был Зарганон! — тут же заголосил борец — В тебе больше людской крови, чем волчьей! Истинное дитя леса никогда бы так не сказало!

— Ну да, ну да… — заговорил Вейгер и зашагал вперёд — Ты это своим соплеменникам скажи, которые уже сдались и пошли оленей жрать, да сук драть, живые, здоровые.

Молодой кобель попятился, глядя ошалевшим взглядом, как неотвратимое поражение медленно, но