Домик разбившихся грёз - Екатерина Дибривская

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Весь вечер она пытается игнорировать меня, пожалуй, так же, как и я её. Но правда заключается в том, что мы то и дело встречаемся взглядами. Её глаза внимательно смотрят прямо в мои. И она совершенно не смущается этого.

К такому я тоже не привык. Обычно сразу понятно, когда девчонка флиртует и кокетничает, а когда — слишком испугана, чтобы продолжить общение.

В сосредоточенных взглядах Али нет кокетства. Но и страха тоже нет.

Когда наши взгляды пересекаются в очередной раз, она уверенно сокращает расстояние между нами.

— Что? — она снова ложится грудью на барную стойку.

— Что? — усмехаюсь в ответ.

— Я контролирую, чтобы никто больше не покушался на ваш напиток.

— Я контролирую, чтобы больше никто не получил ненароком твоё особое внимание. — поддеваю её, и она краснеет.

Наконец-то. Нормальная реакция на мужчину.

— Вы — мой единственный, — серьёзно отвечает она.

— Тогда, как честный человек, я просто обязан на тебе жениться, — усмехаюсь я.

— Ловлю на слове, — говорит девчонка и просто уходит дальше заниматься своими делами.

Этот вечер кажется бесконечным. Аля больше не подходит на мою сторону бара, и меня обслуживает её коллега. Он кидает на меня хмурые взгляды каждый раз, когда я стреляю глазами в сторону девушки. Зачем я продолжаю это делать? Зачем я вообще здесь сижу?

Почему я отшиваю миловидную молодую женщину, которая явно не прочь скоротать ночь в моей компании?

Почему я в нетерпении бросаю взгляд на экран смартфона, отмечая, сколько времени осталось до двух ночи?

Почему, наконец, испытываю чувство облегчения, когда Аля бросает на ходу:

— Мы закрываемся. Вам пора… — неожиданно она теряется. — Если вы, конечно, не меня ждёте?

— Я жду тебя, — не скрываю я.

— Ох! — она на мгновение закусывает губу. — Ясно. Я соберусь минуты за три. Только надену пальто.

К ночи на улице похолодало. Под ногами лёд. Аля идёт рядом со мной, и, несмотря на то, что идём мы медленно, она всё равно то и дело поскальзывается.

Она чуть не падает, и я подставляю ей руку. Девушка стягивает перчатку, убирает в карман, и лишь после этого вкладывает свою крохотную ручку в мою ладонь.

Место, где моя кожа соприкасается с её, зудит и покалывает. Словно миллиарды тонких иголок одновременно вонзились в меня, разлетаясь по всему организму, пронзая напряжённые внутренности. Что за нах?

Аля вскидывает на меня взгляд, полный удивления и растерянности. И я непроизвольно сжимаю крепче её руку.

— Завтра ты выходная, — констатирую я.

Не спрашиваю. Ни к чему. График её работы, произнесённый торопливым звонким голоском, набатом проигрывается в моей голове.

— Выходная, — она пожимает плечами.

— Я заеду за тобой к часу, — снова не спрашиваю.

Ставлю перед фактом. Вот мудак! Зачем?

— Я буду свободна и готова к трём, не раньше. У меня занятия.

Глаза Али выдают неуверенность. Сомневается, что успеет?..

— Значит, к трём, — киваю ей.

— Хорошо, — моментально расслабляется она.

Решила, что я потеряю интерес из-за отказа? Забавная девочка.

Забавная и неискушённая. Словно не знает, какое действие оказывает на мужчин. Два часа — незначительный срок. Я готов подождать больше. Потому что я хочу её.

Но с ней нельзя, как с искушёнными любовницами, к которым я привык. Нельзя сразу потащить в койку, нельзя прямо сказать, что необременительный постельный роман — всё, что меня когда-либо интересовало. И всё, что когда-либо будет интересовать.

— До завтра, — говорю ей у самых дверей общежития.

— До завтра, — глухо отзывается Аля.

Глупая, маленькая девочка, скрывающаяся за массивной дверью кампуса, ещё не знает, что попала в мой список задач первостепенной важности. А как ещё объяснить это немыслимое наваждение?

И совсем скоро я поставлю галочку и вычеркну этот пункт, чтобы двинуться дальше.