Раненое сердце - Полевка

обстоятельствах оставались верными своему господину, и омегами, которые не требовали от эмира большего, чем он мог дать. Мурат вначале нарыдался, потом успокоился и согласился, что Тигран действительно не сказал ничего обидного, только святую правду, на которую будет обижаться только глупец.

Потом с кухни принесли списки людей, которые уже уехали в новый город и тех, кто поедет им на смену. А еще там были почему-то листы со списком посуды, которую отправляли вместе с плитами. Альби случайно сунул в них нос и к его удивлению в перечне на третьем листе оказались скалки для пахлавы и разделочные доски с противнями. Альби уже хотел отправить Ради на кухню, чтобы тот запретил поварам вывозить лишние вещи в новый город. Они же там будут валяться, как хлам, ведь о какой пахлаве может идти речь на стройке? Но потом махнул рукой. Пусть вывезут хлам туда, здесь меньше останется.

Следом Альби доложили, что прилетел некто Марк с командой электриков. Он привез письма для хасеки и желает поговорить лично. Альби много слышал о Марке и от Ясмина, и от Алана, но раньше они не сталкивались. У Марка были свои дела, а Альби никогда не были нужны услуги электрика. Но вот сейчас толковый электрик был нужен во дворце, и старом, и новом, и Альби сам бросился навстречу дорогому гостю.

Поскольку омега не мог выйти из гарема, а за Марка поручились и Заки, и те альфы, что были из Тигриной сотни и раньше прекрасно знали друга Ясмина-эфенди, поэтому Марку разрешили зайти в гарем, как бете и доверенному человеку семьи. После долгих разговоров и переговоров Марк наконец зашел в гарем Маджида и Тиграна и с улыбкой поклонился молодому омеге с округлым животиком и вежливой улыбкой на лице, который стоял посреди двора гарема.

- Здравствуйте, меня зовут Альби, я супруг Тиграна и названый сын эмира Маджида, - Альби коротко склонил голову перед пожилым бетой, - мы раньше не были представлены друг другу, но я много слышал о вас и от Ясмина-эфенди, и от Алана. Я рад, что вы посетили наш эмират. Чем я могу быть вам полезен?

- Здравствуйте, хасеки, - Марк церемонно поклонился, прижав руки к животу и шаркнув ножкой, - я приехал предложить вам услуги, свои и своей команды. К сожалению, я не мог приехать раньше, поскольку выполнял поручения Шерри-эфенди на строительстве ипподрома эмира Дангатара ибн Эмирхана ад Раби. Кроме этого, я привез вам рекомендательное письмо от Ясмина-эфенди, письма и наилучшие пожелания от семейства ад Мин и Алана, а еще письмо, которое пришло с Земли от вашего друга Андреаса Дыбовски.

Марк передал Ради тряпичную сумку, которая призывно шуршала бумагой. У Альби все зачесалось от желания срочно достать и прочитать письмо от Энди, но он взял себя в руки. Письмо от него не уйдет, а вот у Марка впереди много работы и надо быстрее отпустить его в плаванье по обоим эмиратам, и старому, и новому. Альби понадеялся, что Рану сообщат о приезде Марка и он сам придет поговорить с бетой. Но пока Марк находился в гареме, и следовало проявить гостеприимство. Альби пригласил Марка в свою гостиную, где уже были и Мурат с Зинатом, и Фатим, и даже Ханун с Махиром. Юные наложники держали в руках пяльцы с вышивкой и делали вид, что очень заняты.

Альби представил омегам Марка и поднялся на небольшое возвышение в углу гостиной. По меркам гарема оно приравнивалось к личному кабинету и туда поднимались, если хотели поговорить отдельно от остальных. И хотя они находились в той же гостиной, по правилам гаремного этикета туда можно было подняться только по приглашению тех, кто уже сидел там. Более того, встревать в разговор людей в «личном кабинете» было верхом неприличия. Хотя греть уши подобное возвышение остальным гостям совсем не мешало.

После того, как они сели на подушки, Ради поставил между ними столик, а слуга в красной жилетке принес поднос с кофейником и тарелочками со сладостями и фруктами. Пока Марк церемонно пил кофе из чашечки размером с наперсток, Альби высыпал на ковер письма и посмотрел, что именно там находится. Там были белые конверты, подписанные «Альби», «Тиграну», но при этом они были открыты, и только одно письмо было большим и пухлым. На нем было множество штемпелей и наклеек почтовой и таможенных служб, а выглядело оно скорее, как небольшая бандероль.

Альби убрал в сторону письмо от Энди и сосредоточился на остальных. Отложил в сторону письма для Рана, по всей видимости, из-за того, что тот внезапно уехал, его родные беспокоились и хотели ему что-то рассказать. Остальные письма были для самого Альби, и опять-таки, одно письмо отличалось надписью на нем. Она гласила: "Рекомендательное письмо Марка для Альби". И Альби, конечно, первым открыл именно его. Оно было написано Ясмином. Альби уже прекрасно знал изящный почерк своего свекра. Тот знакомил Альби с Марком посредством письма. Читать подобное было очень мило. Альби как будто воочию услышал голос Ясмина, объяснявшего, что Марк его друг и ему можно доверять как в работе, так и в личных вопросах.

Марк тем временем допил глоток кофе и с интересом наблюдал, как расцветает улыбкой лицо омежки. Ясмин просил его приглядеться к окружающей обстановке в эмирате ад Сафи, и в случае, если «детям» потребуется какая-либо помощь, потихоньку подать весть ему. Марк уже не первый год жил на Сабахе и за время работы видел-перевидел множество эмиратов. И преуспевающих, и тех, кто еле держится на плаву.

О благосостоянии города можно было судить по жителям. Насколько веселы, спокойны и аккуратны в одежде. А еще по альфам, вернее, по их поведению. В благополучных эмиратах альфы были неспешны и благодушны, как сытые львы, нет, конечно, злобных тварей хватало в любом коллективе, но в основном, когда альфа уверен в своем эмире и его живот полон не только кашей, то они скорее будут улыбаться, чем те, кто понимает, что родной эмират доедает последнюю корку. А когда эмир слаб, то альфы у него становились подозрительными и хмурыми, и в каждой невольной улыбке искали подвох.

Но эмират ад Сафи вначале поразил Марка своей переполненностью. Город был практически забит людьми, совсем, как рынок в ад Дин в торговый день, когда прилетали туристы. Но люди были улыбчивыми, хотя и беспокойными. Казалось, они готовы в любой момент сорваться с места и куда-то бежать, но не от страха, а по какому-то