Багровое сердце - Марк Райнер

Багровое сердце

Глава 1

Заброшенный город пах увядшей полынью и горьким дымом пожарищ. Улицы были пустынны, и лишь иногда средь развалин домов мелькали, тут же пропадая, неясные тени.

С небес густыми хлопьями падал седой пепел. Тяжело приземляясь на булыжную мостовую, он стелился пушистым, серым покровом, заметая облетевшие, голые деревья и просевшие крыши домов с выщербленной, разбитой черепицей.

Пепел падал в лужи, вода становилась глянцевой и чёрной, и мрачное осеннее небо с пятнами плотных облаков все яснее проступало в её тёмном зеркале.

По вымершим улицам, среди развалин и опалённых серых стен шли три фигуры, облачённые в дорожную одежду.

— Быть может, он уже покинул это место? — спросил один из путников в вороненых латах, поверх которых был наброшен пыльный и рваный саван.

— Ему не нужно прятаться, — ответил высокий седобородый старик в серебристой кольчуге до колен и с посохом в руках, — он сам ищет встречи с нами…

— Ты что, читаешь его мысли? — возразил первый, — это — сама хитрость во плоти. Это демон!

— Тихо… — сказал третий путник в широкополой шляпе, прежде молчавший.

Двое других разом оборвали разговор и повернулись к нему.

Глядя куда-то вдаль, поверх крыш, он поднял руку в латной перчатке, словно указывая на что-то, и негромко сказал:

— Смотрите.

Все трое замерли на месте, глядя в подернутую мглой даль. Там, среди бесконечной полосы серых туч, плывущих над развалинами города, горел луч багрового света, прорезая небо тонкой, сияющей стрелой. Облака ходили вокруг него кругами, стекаясь в зев огромной, медленно крутящейся воронки.

— Он ждет нас, — глухо сказал старик, — идёмте.

Пустынная прямая улица вывела их к городской площади, окруженной стеной алого, жгущего глаза сияния. Путники в нерешительности остановились. За хрустальными гранями слепящих лучей, бесконечно искажаясь, плавал черный силуэт старого храма.

Закутанный в саван человек шагнул к висящему в воздухе потоку света и осторожно прикоснулся к нему рукой. Его пальцы уперлись в застывшую стену багрового сияния.

— Как стекло… — недоумённо прошептал он.

Старик в кольчуге подошел к застывшему огню. Нахмурив брови, он провел ладонью по мерцающим в замершем воздухе потокам свечения.

— Демонские уловки, — сказал он с презрением и сокрушенно покачал головой — одного не пойму: почему он прячется от нас…

Третий не сказал ничего. Он лишь шагнул вперед, и стена прогнулась и расступилась перед ним, осветившись тысячами оттенков красного света.

Едва он сделал шаг сквозь мерцающее алое зарево, как из недр храма раздался низкий, рокочущий рев. С просевших крыш взметнулись черные стаи птиц, серые тучи вскипели на потемневшем небе, и одинокая красная молния плеснула где-то вдали, осветив короткой вспышкой дымящийся горизонт.

— Выходит, он ждал одного тебя, — полушепотом сказал старик, глядя на размытый силуэт, колышущийся в потоках сияния.

Молчаливый отрывисто кивнул и поправил головной убор. В тени широких полей шляпы блеснула улыбка. Казалось, он совершенно не боялся.

— Значит, судьба.

Старый маг только сжал губы.

— Берегись. Он может попытаться обмануть тебя. Не поддавайся ему. Не верь.

— Он не сможет, — тихо произнес стоящий за стеной человек.

— А если… Если ты проиграешь? — осторожно спросил первый.

— Проиграю — уходите, — спокойно ответил путник в шляпе, — только едва ли будет куда уходить…

Отвернувшись, он поправил плащ и неспешно зашагал к храму. Дойдя до ступеней, странник чуть замедлил шаг, еле заметно поклонился и замер у ворот. Упершись руками в створки, он толкнул их, и огромные, окованные железом двери со скрипом подались. Он вытащил меч из ножен и вошёл в освещенную алым сиянием церковь. Ворота тяжело захлопнулись за ним…

Сказывают, что едва лишь молчаливый человек с мечом вошел во внутрь святилища, как небо над городом затянуло густыми черными тучами, а улицы покрыл непроглядный туман. Багровый свет в окнах церкви вспыхнул и засверкал нестерпимо и ярко, и каждый камешек в её стенах вдруг стал стеклянно прозрачным, наполнился огненным сиянием. Весь храм занялся гигантским костром, и под ним, трескаясь, содрогнулась земля, и мириады сияющих алых разломов покрыли плиты площади и засыпанную пеплом мостовую.

Говорят, что после того ещё один удар сотряс растрескавшуюся мостовую, и из нефа церкви в разверзшиеся небеса взметнулся ослепительный столб ревущего пламени. С треском и звоном вылетели стекла, и из обожженных проемов, извиваясь, плеснули языки огня. В недрах храма, отдаваясь гулким эхом, прозвучал надсадный вой, переходящий в хрип, тучи черного пепла фонтанами взметнулись из трещин в израненной земле, и начали медленно оседать.

Ещё долго под сводами церкви, затихая, гудел многоголосый, полный ненависти вой и, треща, горели и рушились резные перекрытия. Вскоре всё стихло, и свет в окнах померк. Усталый человек, покрытый пеплом и шматками вырванных демонских потрохов, шатаясь, вышел из ворот оскверненного храма. Он тяжело сел на ступеньки, положив на колени окровавленные руки…

С тех пор минуло много лет. След этих событий давно угас, имена героев подзабылись, а сама история стала одной из тех легенд, в которые принято верить скорее как в предание, чем как в быль, но которые, тем не менее, живут вечно.

***

По широкой лесной дороге, заросшей пышным лимонником и мятой, ехали двое.

Первый всадник прятался под тёмным фиолетовым плащом, украшенным черно-золотой тесьмой. Широкий, чуть выгоревший капюшон с короткими завязками был накинут на голову, и из-под его тени проступало худое, бледное лицо незнакомца с длинным, тонким носом и крупными, чуть заостренными в уголках губами.

За спиной у него висел рогатый посох со слабо светящимся молочно-белым камнем. Через левое плечо была перекинута туго набитая кожаная торба. Около седла, в притороченных к упряжи плетеных ножнах, болтался короткий пехотный меч, уже порядком иззубренный и источенный.

Высунув из-под одежды тонкую, бледную руку, неизвестный лениво правил конём, зажав в кулаке истертые вожжи. Он сидел верхом чуть сутулясь, и, казалось, дремал. Лишь временами он приподнимал голову, и тогда взгляд его, настороженный и внимательный, влажно поблескивал из-под вылинявшего фиолетового бархата.

Его огромный чёрный тяжеловоз, шёл медленной, шумной поступью, дыша глубоко и размеренно. Клёпанная сбруя позванивала в такт шагу, и ей в ответ тяжело и гулко отзывались латные пластины, покрывавшие