Чужой среди своих - Кирилл Архангельский

неё, поскольку в обратном случае, она бы либо сидела в замке магов, либо была сожжена. Да и сама работа ей нравилась – как тем, сколько она приносила серебра, так и интересностью самого занятия. Кроме рисков получить ожоги разной степени тяжести – алхимик показала Анеро несколько ожогов у себя на руках – в остальном это была чистая и безопасная работа. Пока алхимия не станет признанной областью магии, она не планирует менять род деятельности. Что же будет делать Шкерания, если такое случится, алхимик отвечать отказалась. Но магом становиться она точно не хочет.

Ссылаясь на частичную потерю памяти, Анеро начал расспрашивать и про жизнь магов. Чем несказанно удивил Шкеранию, и зародил в ней немало сомнений. Но она решила, что если это убедит мага не высовывать нос из кареты, то может быть в рассказе есть смысл.

Человеческие маги жили практически полностью изолированно от остального людского общества в своих огромных крепостях. Несмотря на то, что вокруг этих крепостей процветали города, сами маги из своих замков почти никогда не выходили. Там они жили, обучались, тренировались и там же умирали. Под чутким присмотром церкви. Хоть маги, как явление, и появились намного раньше современной церкви Великого Света, но церковники сначала быстро добились равных позиций, а потом и вовсе добились главенствующей и доминирующей позиции над магами. Благо – высокомерие и надменность, сдобренные разрушительным могуществом и безответственностью, быстро привели к тому, что церковь обрела поддержку не только светских правителей со знатью, но и простого люда. Обескровленные войнами между собой чародеи оказались не способны противостоять новой силе. Не только благодаря поддержки светских кругов, но и за счет огромного магического могущества церковников, жесткой организованности, фанатизма и безжалостности последних. Пары десятков разрушенных городов хватило, чтобы магические ложи полностью капитулировали. После чего их для удобства рассредоточили по крепостям, в зависимости от стихии, которую те применяли или которой обучали. Попутно ограничив возможность изучение других стихий в каждой конкретной крепости. Таким образом почти все маги оказались под надзором огромного штата стражи из числа церковников. Конечно, определенная часть магов отказалась подчиняться церкви и ушла в бега. Но полное отсутствие поддержки, а также повсеместная к ним не любовь, позволили отловить большинство из них. А жесткая и целенаправленная политика по поимке и казням местечковых сельских магов, практически полностью вымыла одаренных магией за пределами замков. Тем не менее готовых сотрудничать магов истреблять было не за чем. Куда проще оказалось их собрать вместе и назначить главных из их же числа, ответственных за послушное поведение. Не смотря на все свои недостатки, полезность чародеев отрицать было бессмысленно, поскольку хотя об очищающей силе огня церковников и ходили легенды, но вот вызвать дождь, взрыхлить почву, остановить ураган, нагреть металл до белого каления и выплавить прекрасных доспех, они были не в состоянии, чего нельзя сказать о магах. В виду этого магия была не только хорошим подспорьем для любого королевства, но и весьма доходным предприятием. Чем не преминули воспользоваться и сами церковники, обложив новообразованные чародейские замки конскими налогами. Естественно, были и те, кто, будучи достаточно одаренным, мог и сам творить волшбу, не проходя специальное обучение у волшебников или церковников. Такие люди, зачастую не дисциплинированные, склонные к самодурству и озабоченные только собственными интересами, рассматривались угрозой не только церковью, но и самими магическими крепостями. И отнюдь не потому, что они представляли для них прямую угрозу – церковники были хорошо обучены, дисциплинированы и редко передвигались в одиночестве. Крепостные маги же вообще не покидали своих крепостей, кроме разве что выполнения очередного заказа. Но даже в этом случае их сопровождал отряд церковников, готовых пресечь любые недостойные мысли, которые могли возникнуть в голове у магов. Маги-самоучки наносили прямой экономический вред - они сбивали цены, предоставляя аналогичные услуги, пусть и менее качественные. Подобного допустить, конечно, было определенно нельзя. Впрочем, подобный подход был более характерен скорее для магов, нежели для церковников. Последние же искренне верили в праведность своего дела. И в настоящую опасность от “пока еще неумелых магов”. Так оно отчасти и было – магия в недисциплинированных и безответственных руках не однократно приводила к бойням. И всё что ждало церковников в некогда живом поселении это гора или обгорелых, или раздавленных, или утопленных, или задушенных трупов. И как подарок в дополнение к этому – необходимость теперь отлавливать этого беглого вкусившего власти мага. Впрочем, к чести церковников – скрыться не удавалось никому и никогда. Среди простого люда, конечно, ходили байки, о очередном молодце, который лихо провёл церковника вокруг пальца, но в глубине души, каждый понимал, что это не больше, чем байки. Неотвратимость наказания очень отрезвляюще действует на людей, а Церковь Великого Света, за века своего существования, сумела вбить в голову даже самого недалёкого мага – наказание неизбежно.

Люди вроде алхимика, конечно, же больше придерживались мнения, что причиной контроля является жадность церковников и это несмотря на то, что алхимическая гильдия куда мягче облагалась налогами, чем маги. Да и само существование независимого алхимика было вполне возможно и даже не противозаконно. Свои же личные взгляды Шкерания предпочла не разглашать.

Глава 5. Дела семейные ч.2

Как и было оговорено на внутреннем совете, Арамуш начал не спеша, для вида, ухаживать за Изиль. Принося ей различные подарки и проводя с ней время в доме у Крепколобов. В личных беседах, она продолжала демонстрировать откровенную враждебность, при этом на публике, наоборот вела себя скромно и дружелюбно.

Вопрос их бракосочетания считался уже решённым, поэтому ей не оставалось ничего, кроме того, как стараться вести себя соответственно, чтобы не опозорить свою семью и отца. Этого бы не простили ей уже никогда, да и будем честны, она не простила бы себе это и сама. Всё-таки несмотря на свой печально известный характер, он не уменьшал любви и уважения к своей семье.

Примерно через месяц, после начала ухаживаний, Арамушу удалось уговорить, пусть и не без проблем, своего отца и отца Изиль, дать им возможность, спокойно и без охраны прогуливаться по городу.

Чем и не преминула воспользоваться девушка, в первой же такой “свободной” прогулке.

……………………………………………………

- Отведи меня к нему, - требовательно сказала Изиль, потянув Арамуша за рукав, примерно на середине их обычного прогулочного маршрута.

- К кому? – изобразил непонимание Арамуш.

- К Тахику.

-Тоже мне нашла время.