Багровая смерть - Лорел Гамильтон

и жестко вбиваясь, и я снова закричала, изо всех сил стараясь не закрывать глаза, чтобы видеть, как Жан-Клод пьет из него. Никки закрыл глаз, лицо почти обмякло, как будто он уже вышел, но я чувствовала его сильнее, чем когда-либо, такой жесткий, такой толстый, такой… Он снова заставил меня кричать, и на этот раз он закричал вместе со мной, его тело снова толкнулось глубоко во мне. Я чувствовала, как он содрогался внутри меня пока кончал, его тело вздрагивало надо мной, когда вампир завладел ним.

Наконец Никки рухнул, упав грудью в сторону, чтобы не похоронить мое лицо под его плечами. Я оценила это не только потому, что мне не пришлось прогрызать свой путь к свободе через его грудь, но потому, что я все еще могла видеть Жан-Клода у его горла. Я смотрела на него, пока мое тело все еще подрагивало от всех этих оргазмов, когда вампир поднялся. Его рот все еще был достаточно широко раскрыт, и я увидела, как он облизнул свои клыки; выражение его лица на тот момент было таким же звериным, как у любого верживотного, а затем оно исчезло, скрываясь за этим прекрасным лицом. Лишь сияющие полночно-синим огнем глаза отражали затаенное внутри, и это вышло наружу всего на мгновенье.

Жан-Клод помог Никки откатиться в сторону, где он просто лежал, закрыв глаз; только подъем и падение его грудной клетки давало мне знать, что он жив. Тонкая струйка крови стекала из аккуратных отметин сбоку на шее. Для них такое сильное кровотечение означало, что Жан-Клод немного увлекся. Мы все наслаждались.

Жан-Клод встал надо мной на четвереньках, его тело было твердым и готовым, и один только вид его надо мной, снова заставил меня вскрикнуть. Я потянулась к нему, но он поймал мои руки и сказал:

— Син, помоги мне передвинуть ее к краю кровати.

— Зачем?

— Так ты сможешь присоединиться к нам. Тебя нужно немного поощрить, чтобы Анита могла накормить ardeur.

Я не поняла, что он имел в виду, пока Син почти наполовину не дотащил меня до края кровати, и тогда я увидела, что имел в виду Жан-Клод. Син не был тверд и не был готов. Он был мягким, висящим на передней части его тела. Ему не понравилось наблюдать за нами тремя. Я не знала, что его беспокоило, но что-то было — его тело все этим сказало.

Жан-Клод передвинул меня к краю, пока моя голова не свесилась, и я смотрела на тело Сина вверх ногами. Это не была моя самая любимая позиция для орального секса, но если он все еще мягкий, это будет хорошо. Но я бы сменила позицию, когда он станет достаточно твердым, или это был мой план. Син был слишком высок для низкой кровати, из-за длинных ног, так что ему пришлось наклоняться, поэтому он почти делал отжимания, чтобы я смогла до него дотянуться. Руки Жана-Клода сжали мои бедра, и я обхватил бедра Сина сзади и полностью вобрала его в себя, такого мягкого и теплого. Я любила сосать член мужчины, когда он был еще мягким. Не приходилось бороться за дыхание, просто ощущение его в моем рту. Руки Жан-Клода погладили мои бедра, и я почувствовала, как его конец консулся моего входа. Это заставило меня остановиться, и мой рот был прижат к телу Сина, насколько это было возможно. Жан-Клод вошел в меня, и я была настолько мокрой, настолько готовой от всего проделанного с Никки. Было потрясающе чувствовать, как тело Жан-Клода скользило во мне. Это заставило меня стонать с членом Сина во рту. Он был уже твердым. Жан-Клод быстро нашел свой ритм и подвел меня к кульминации с Сином все еще в моем рту, поэтому я закричала вокруг него. Он вздрогнул, и, когда я начала сосать его, он стал еще толще, и начал проталкиваться глубже, так что мы нашли ритм внутри моего рта, когда Жан-Клод нашел его между моих ног.

— Отпусти ardeur, ma petite отпусти его и питайся нами обоими, пока мы кончаем.

Я призвала ardeur, развязала, отпустила его, позволив ему реветь над всеми нами тремя, чтобы оба этих мужчины закричали. Жан-Клод довел меня до еще одного оргазма, от одного ощущения скольжения внутри меня снова и снова по тому сладкому местечку внутри. Это заставило меня кричать вокруг плоти Сина, когда он загнал член в мое горло.

Мне не нужно было бороться с рвотным рефлексом, потому что с ardeur-ом у меня его не было; это было здорово и сделало оральный секс еще более изумительным. С помощью рук я побуждала Сина трахать меня все сильнее и резче, проталкивая всю эту твердую длину себе в глотку глубже, чем смогла бы принять его без прокатывающегося по всем нам ardeur-а.

— Близко, — выдохнул Син.

— Подожди, пока я не доведу ее еще раз. — И он ласкал собой то местечко еще, поглаживая на каждое слово. Тяжесть росла и распространялась, и я была лишь дрожащим и вопящим между ними, сплошным удовольствием.

— О, Боже, пожалуйста, — выкрикнул Син.

— Почти, — ответил ему Жан-Клод, и быстро-быстро стал вбиваться в меня, уже не пытаясь ласкать то местечко у моего входа, но глубже проникая внутрь меня.

Син перестал двигаться. Думаю, он боялся продолжать трахать мое горло, из опасения опередить Жан-Клода, поэтому почти застыл надо мной. Так как он не двигался, я сама начала сосать его.

— Анита, пожалуйста, я…, — простонал он.

— На три, — сказал Жан-Клод.

— Боже, ты шутишь, — выдохнул Син, но толкнулся своим членом глубоко мне в горло в первом толчке. Жан-Клод толкнулся между ног. Второй толчок в горло. Второе глубокое погружение внутрь меня. Син третий раз толкнулся мне в рот, и Жан-Клод скомандовал:

— Сейчас!

Син погрузил себя так глубоко в мое горло, как только мог. Я вцепилась ногтями в его задницу и закричала бы, когда Жан-Клод вонзил себя в меня, и они оба пролились во мне одновременно. Я чувствовала, как Син пульсировал, проливая свое тепло в мое горло, а Жан-Клод между моих ног, и я стала ими кормиться. Я питалась проливающимся в меня семенем. Питалась ощущением их тел, погруженных в меня. Вонзающимися в тело Сина своими ногтями, руками Жан-Клода на мне. Я питалась ими везде, где они прикасались ко мне, и когда я пустила ногтями Сину кровь, она, казалось, впитывалось в мои кончики пальцев.

Он вскрикнул надо мной, а затем закричал в голос. Я всегда ценила, когда мужчины кричали для меня. Это было