Зеркало судьбы - Татьяна Митрофановна Никифорова

– Хорошо, мы будем ждать вас! – ответил Гонтарь и вышел проводить гостей. Вилан и Элина увязались следом.

Мирдан и Милана давно скрылись из глаз Гонтаря, а он всё задумчиво смотрел в сторону, куда они уехали.

Вилан толкнул сестру локтем в бок и тихо по секрету сказал, что подружился с конём Мирдана.

– Что ты сказал коню? – полюбопытствовала Элина.

– Я сказал, что у него храбрый хозяин, на которого я хочу быть похожим, и что, когда вырасту, у меня будет такой же верный конь.

Гонтарь услышал последние слова сына и сказал:

– Я рад, Вилан, что у тебя есть достойный пример для подражания, такой, как… – он хотел сказать «как твой старший брат», но запнулся и закончил фразу словами: – «…названый сын Марина».

– Жаль, что Мирдан не мой старший брат! – пожалел Вилан.

– А Милана – не моя старшая сестра! – вторила брату Элина.

Гонтарь глубоко вздохнул и промолчал. С опущенными плечами он вернулся домой и до утра просидел у постели крепко спавшей жены. Дети мирно спали в своих кроватках. Вилану снился сон, в котором он на дивном коне скакал впереди Мирдана, и тот никак не мог за ним угнаться.

Сон Элины был на редкость безмятежен, и сновидения в эту ночь не беспокоили её…

Был поздний вечер, когда уставшие за день Мирдан и Милана вернулись во дворец, где у входа в комнату их поджидала доверенная служанка царицы, питавшая особую привязанность к царской дочери.

При виде своей любимицы служанка с округлившимися от страха глазами прошептала:

– Её Величество в страшном расстройстве по причине неизвестности причины вашей отлучки из дворца, и она хочет немедленно иметь с вами разговор.

Милана, заслышав странную от волнения речь служанки, улыбнулась и пояснила Мирдану, что её мать хочет видеть их, и притом срочно.

– Мы можем идти к ней в дорожных костюмах. Во дворце в это время посторонних не бывает, и правила этикета не такие строгие.

– Что ж! Не возражаю предстать перед грозными очами тёщи таким, какой я есть! – отшутился Мирдан. – Где назначен нам приём?

– Её Величество ждёт вас в кабинете супруга, – выдохнула служанка.

– Матушка вместе с отцом желает видеть нас? – удивилась Милана.

– Да. Они оба ждут вас. Но особенно сердита ваша матушка, – стрельнув глазами по сторонам, поделилась тайной служанка.

– Тогда не стоит заставлять их ждать. Уймём поскорее родительское волнение и отправимся спать. Завтра у нас напряжённый день, и придётся рано вставать, – спокойно произнёс Мирдан и вместе с женой направился к кабинету тестя.

Служанка семенила следом…

Царица встретила молодую чету грозным взглядом. С её уст готовы были сорваться гневные слова, но под спокойным взглядом зятя она лишь с укоризной сказала:

– Милана, нехорошо так поступать с родителями. Уехали спозаранку. Нас не предупредили и никому ничего не сказали. Целый день мы с отцом теряемся в догадках, где вы и не случилось ли что с вами? А ведь мы, государи, должны знать, что творится не только в нашей стране, но и в семье нашей дочери.

Карина посмотрела на мужа, ища у него поддержку своим нотациям, но тот с головой погрузился в деловые бумаги и, казалось, ничего не видел и не слышал.

– Ваше Величество, я правильно говорю? – громко спросила Карина мужа.

Стамир поднял голову от бумаг. Он не слышал, о чём перед этим говорила жена, но на всякий случай решил согласиться с ней.

– Дорогая, ты всегда говоришь правильно. Я согласен с тобой.

– Мама! Мы взрослые люди и хотим сами распоряжаться своим временем! – набравшись смелости, произнесла Милана и впервые не опустила перед матерью глаза.

Царица от таких слов на время лишилась дара речи и захлопала ресницами, беззвучно шевеля губами.

Стамир посмотрел на дочь с таким выражением лица, будто впервые видел её.

Мирдан, чтобы разрядить обстановку, спокойным тоном сообщил, что они ездили в Логопуш, где внезапно тяжело заболела жена доверенного лица отца.

– Жизни бедняжки угрожала опасность, но городской врач оказался бессилен в её лечении. Муж женщины знал, что в Верланию вместе с нами приехал сведущий в делах медицины человек, и обратился ко мне за помощью. Пока я ездил к знахарю за лекарством для матери, Милана присматривала за её детьми.

– И что женщина. Она. – с трагическим выражением лица спросил, не решаясь закончить фразу, Стамир.

– Нет. Женщина пошла на поправку, и её жизни ничто больше не угрожает, – ответил Мирдан.

– Как зовут заболевшую женщину? – стараясь не выдать своего волнения, негромко поинтересовалась царица.

Мирдан во избежание дальнейших расспросов обстоятельно ответил, что женщину зовут Ликея, и она жена горшечника по имени Гонтарь. И что их дом находится неподалёку от городской ратуши в Логопуше, и у них двое детей – Вилан и Элина.

Говоря это, Мирдан пристально смотрел на начавшую бледнеть царицу.

Царица не выдержала его взгляда и отвела глаза в сторону.

– От чего приключилась болезнь горшечницы? – из вежливости полюбопытствовал Стамир.

– Она с дочерью собирала в лесу для праздника города цветы, и её укусила змея.

– О! Я слышал, что от укуса змеи люди умирают! – воскликнул царь.

– Бывает, что не умирают, если вовремя прийти на помощь укушенному змеей человеку. Именно поэтому мы спешно уехали и не успели предупредить вас о своём отъезде.

Царица, чтобы сменить опасную для себя тему разговора, любезно спросила, что слышно о Марине и есть ли от него вести?

– Через два-три дня «Гелла» прибудет в Лонион. Завтра утром я и Милана поедем в Логопуш, подготовим дом к приезду отца и останемся там до его возвращения.

– Что-то вы зачастили в город. Не сидится вам во дворце. Так, жена, скоро мы останемся здесь с тобой вдвоём… – недовольно проворчал Стамир, не подозревая, что был недалёк от истины.

Карина решила проявить материнскую заботу о молодой чете и, давая понять, что больше не удерживает их, зевая, сказала, что велит принести им в комнату десерт.

Милана присела в лёгком реверансе и пожелала родителям спокойной ночи.

Мирдан в свою очередь тоже откланялся Их Величествам.

Как только за ними закрылась дверь, царица взволнованно заявила мужу, что он должен отправить гонца в Лонион, чтобы первыми узнать о приближении корабля Марина к порту.

– Зачем? Мы всегда первыми узнаём о прибытии любого мало-мальски значимого судна, – удивился царь, не понимая, к чему клонит жена.

– Ах, Стамир! Как ты недогадлив! – с лёгким раздражением в голосе