Драконьи булочки - Лариса Петровичева

— Куда это ты собрался? — поинтересовался Алпин. Я обернулась и увидела, что Оран переоделся в скромное темно-синее пальто и такой же сдержанный костюм, взял тяжелую трость и даже вставил в петлицу веточку красноягодника, популярного зимнего цветка, который стоит в горшке на каждом подоконнике поселка.

По лестнице спустился не изгнанник с проклятием и не повар со странностями, а истинный джентльмен.

Почему-то мне сделалось неуютно. Оран выглядел так, словно собрался на свидание — почему бы и нет, у него вполне могут быть и свидания, и отношения, и личная жизнь. Но мне стало тоскливо, словно невидимые руки отобрали что-то очень важное.

Я мысленно стукнула себя по голове. Да, у меня отобрали что-то важное, вот прямо вчера. Мою счастливую семейную жизнь и надежды на будущее — выхватили, скомкали и швырнули в мусорный ящик. Я многое потеряла, мне есть, из-за чего переживать.

Весь день я прятала тоскливые мысли подальше и поглубже. Убирала их работой. Но вот пришел вечер, работа закончилась, и все, что случилось со мной вчера, снова поднялось из глубин.

А впереди меня ждет лишь тихий вечер в родном доме. Чашка чаю у камина в гостиной и сон в холодной пустой постели.

Смогу ли я еще заснуть, вот вопрос.

— Я на прогулку, — бросил Оран. — Вернусь к одиннадцати.

— А зачем вам трость? — поинтересовалась я. — Старый Мэггар все еще спускает своих собак, чтоб набегались?

Старый Мэггар жил на окраине поселка, обожал собак и раньше владел шестью тягловыми псами. Крупные, серебристо-серые, с голубыми глазами, они были исключительными дураками. Порода требовала нагрузки и бега, и Мэггар просто выпускал их за ворота.

Собаки носились по поселку на радость ребятне: никого не кусали, но были крайне игручими и приставучими, требуя гладить и играть с ними, желательно в бег наперегонки и валяние в сугробах. Дети радовались, а взрослые брали с собой трости.

Оран кивнул и вышел за двери. Наверно, когда он в таком изящном виде выходит за порог, все девушки поселка начинают прихорашиваться. Пусть повар странный, зато как хорош собой! И голодать с ним никогда не будешь. И пальцы у него такие, что ты невольно представляешь, как они скользят по твоей коже и проникают в самые тайные уголки...

— Прямо завидный жених, — улыбнулась я. Алпин только рукой махнул.

— Наши девицы тоже так считали. Но он просто неприступная скала. В общем, от него быстро отстали. Он гуляет каждый вечер, но я ни разу не видел, чтоб он так разнаряжался. Возможно, решил кому-то понравиться.

— Может, все-таки свидание? Ох, как бы нам не потерять нашего кондитера! — рассмеялась я, надеясь, что мой смех звучит естественно.

— Может, и так, — согласился Алпин и мы распрощались до завтра.

Я погасила в пекарне огни и вышла на свежий воздух. Ходьба всегда помогала мне успокоиться и привести мысли в равновесие. А собаки старого Мэггара… ну что ж, поиграю с ними, как в старые времена. Бывало, они даже катали меня на спине, когда я была совсем ребенком.

Вечер был темным и свежим. Недавно закончился снег — тучи ушли на юг, открыв небо, усыпанное крупными осколками звезд. Зима! Время наряжать елку и украшать дом, в пекарне скоро станут готовить глинтвейн и яблочные пироги с корицей, на площади каждый день будут танцы, и мы даже не заметим, какое это тоскливое и темное время года.

Я прошла по Большой улице в сторону церквушки и, по счастью, никого не встретила. Народ разошелся по домам. Вот и замечательно — меньше всего мне сейчас хотелось с кем-то разговаривать, отчитываться в делах своей семейной жизни и выслушивать слова обвинения или поддержки.

Нет, Кевин точно рвет и мечет. И шеф Ристерд прав, надо быть осторожной. У Кевина кишка тонка подослать ко мне наемных убийц, зато его мамаша всегда считала, что цель оправдывает средства. А уж с учетом того, что я забрала свои деньги, а с ее точки зрения, обобрала бедного мальчика…

Я зашла в открытые двери церквушки, поставила свечу и опустила несколько монеток в ящик для пожертвований. Ничего. Все будет хорошо. У меня есть дело, есть средства, есть те, кто на моей стороне. Я обязательно справлюсь со всеми бедами и горестями. Пройдет зима, а весной я уже и не вспомню о том, что увидела в гостиной свекрови.

Поселковая церквушка всегда действовала на меня умиротворяюще. Вот и сейчас, спустившись по обледеневшим ступенькам на улицу, я почувствовала себя намного лучше. Ничего! Мы, люди пустошей, всегда были сильными. И я…

Что-то кольнуло меня в шею за правым ухом, и мир померк и растворился во мраке.

* * *

Но в обмороке я провалялась недолго.

Тьма перед глазами развеялась как раз в тот момент, когда я услышала то короткое “Хрясь!”, с которым обычно палка врезается во что-то мягкое, вроде человеческого тела.

Я проморгалась и поняла, что лежу на заснеженной мостовой, а Оран чуть в стороне машет своей тростью.

Это было поразительное зрелище. Он двигался мягко и плавно, словно хищник, и тяжелая трость в его руке плыла так, будто была легкой, как карандашик.

Удар — и человек в темно-серой одежде, в вечернем мраке похожий на призрака, взлетает вверх и попадает под ещё один поцелуй с тростью, чтобы обмякнуть на земле и больше не шевелиться.

Второй удар — и другой верзила, который собирался напасть на Орана со спины, растекается по мостовой киселем.

Ещё один удар — и кости третьего хрустят, как орехи под кулаком.

Пресветлые небеса, да тут их целая банда!

И все они хотели напасть на меня? Получается, шеф Ристерд был прав, когда говорил о наёмных убийцах?

Нет, Кевин не мог так быстро сориентироваться и отправить сюда этих головорезов. У него не хватило бы скорости ума для такого. Значит, я попала в какую-то местную разборку. Возможно, вдова Тимоти наняла здешних выпивох, чтобы отомстить мне за обиду.

С нее станется. Когда-то она заплатила мальчишкам несколько монеток, чтобы они расколотили все окна в доме любовницы ее мужа. Муж, конечно, крутил пальцем у виска, но госпожа Тимоти была отмщена.

Но вряд ли у местных пьяниц будет трубочка для плевка и стрелка с ядом.

— Оран! — крикнула я. — Оран, нет!

Дракон, который собрался было отсыпать нападавшим славной добавки, остановился, тяжело дыша. На его лице выступили капли пота, взгляд горел гневным огнем и в какой-то момент я испугалась, что это пламя сейчас выплеснется на меня.

Оно бурлило