Серебряные Копья - Валерий Козачук

— С должным почтением, — веско предупредил ветеран, — больно уж не похожи на купеческих отпрысков.

— Но… — заикнулся было слуга.

Шарль пихнул приятеля в бок — не встревай, пока не попросят — и согласно кивнул. Величаво и с лёгким оттенком надменности, как бывало учил Хуан. На сей раз вроде бы получилось.

— Сам видишь, порода чувствуется, — особенно у того, что помладше — наставительно заключил бывалый вояка.

— Слушаюсь… — горестно выдохнул подросток.

— И не забудь напомнить прекрасной Фьяметте, чтобы оставила мне бутылочку красного из того особого погребка. Как бы не добрались по случаю праздника.

— Не-е, я маме скажу.

— Тогда старому Бертуччо, он-то мне не откажет. Только для поправки здоровья.

— Это дело другое. Пойдёмте, высокочтимые, а то до вечера не управимся.

— Мы не благородные, сколько тебе объяснять, — не выдержал Жан.

— Это вам старосте придётся доказывать, — чуть улыбнулся Тома.

Шарль заговорщицки подмигнул другу — хвала Богине поверили! — и потянул его за рукав.

— Сперва к старосте проводи! — бросил вдогонку стражник.

— Не вчера родился! — огрызнулся подросток.

Новоявленные высокородные наконец вступили в селение. С почётным эскортом в лице Тома, только бы не спустили собачек… Чего доброго доставят к господину барону…. А-а не надо о грустном, это взрослым нравится себя изводить!

Жан тронул за плечо друга, Шарль ответил проказливой улыбкой. Этому сорванцу всё как с гуся вода, понятно почему они сошлись с Даниэль. А ему думать приходится… Жан подавил вздох.

Застеклённые окна, явно не из запасов Древних, мощёные улицы — пускай далеко не все — в селении чувствовался прочный достаток. Земли богатые — сам видел — да и торговый тракт совсем рядом, судя по болтовне Тома. У купцов водятся денежки… Вон какой постоялый двор — в два этажа — и вдобавок третий надстраивают.

А на улицах ни души. Как охотно объяснил юный стрелок, взрослые собрались на проповедь, как всегда перед большим праздником.

И верно. Детям повстречались лишь несколько кошек, одинокий гусак и босой чумазый малыш, что упорно пытался взобраться на колодезный сруб.

— Что, нельзя посмотреть на звёзды? — без малейшего смущения заявил малыш.

— Свалишься, глупый, — предупредил Тома.

— В первый раз, что ли. Я ведь плавать умею.

— Не тратя лишних слов, подросток взял карапуза на руки и постучал в первый попавшийся дом. Захлопотанная девица, оставленная присматривать за детьми, с готовностью приняла маленького путешественника и немедля принялась за воспитание.

Благородные — а вслед за ними Тома — поспешил выскользнуть за порог, пока не приспособили к делу. Сколько малышни под ногами путается.

Площадь — похоже единственная площадь в селении — была заполнена народом. В праздничных нарядах, при боевых мечах, не исключая и хорошеньких девушек. Правда, мечи у них покороче.

Все смотрели на молодых, что стояли взявшись за руки перед разборным деревянным помостом, заменявшим жрецу кафедру.

Жениху — как охотно пояснил Тома — не исполнилось и шестнадцати, юной красавице невесте — так и жмётся к своему милому — и того меньше.

А невеста и впрямь хороша-а-а — точёная фигурка пышные светлые волосы, добродушное чуть простоватое личико.

— Сразу видно — не из сварливых, — тихо промолвил Жан. — Повезло жениху!

— Да… ага… — Шарль потянулся было поближе, но попробуй пробиться сквозь густую толпу.

— Четвероюродная племянница старосты, — снова всунулся Тома. — Сирота, под опёкой почтенного Грегуара… то есть нашего старосты. Отец ей оставил небольшой дом в городе и ещё кое-какое имущество, — подросток понизил голос. — Простодушна, но умеет настоять на своём. Недавно сбежала со своим милым — Тома кивком указал на жениха, — в ясеневую рощу и дала клятву перед лицом Богини — отныне и на всю жизнь. Свидетелей оказалось достаточно и не только детишки сопливые. Грегуар её основательно поучил (как она на свадьбе-то сидеть будет?) но против обручения не попрёшь, ведь сама Богиня свидетельница.

Шарль быстро глянул на провожатого, тот явно разоткровенничался не без задней мысли.

— Вы благородные. Вам многое дозволяется — ответил Тома на безмолвный вопрос мальчика. — Мало ли как оно повернётся. Если подашь руку нашему старосте, не забудь пересчитать пальцы. И желательно на обеих руках. Жаль бедняжку, я ведь тоже на неё заглядывался. Как и добрая половина мальчишек в селении.

— А она?

— Дала мне в утешение пару медовых ватрушек, когда я с ней объясняться начал…. — Тома неопределенно хмыкнул. — Слишком молод, мол, и так далее… Разок чмокнула в щёку и позволила мне ответить. Даже в ушах зазвенело, честно-честно, высокочтимый! И заставила пообещать, что вступлюсь, если что. Умеет она отшивать без обид! — подросток восхищённо покрутил головой. — Проповедь послушаем, неудобно как-то, — спохватился Тома. — Ведь Создательница, она всё видит!

Низенький расплывшийся жрец — похоже давно перешагнувший порог седьмого десятка — не без одобрения помянул Шарля из рода Маршан. Седовласый жрец поставил в пример молодым его похвальное трудолюбие, добродетель и конечно же уважение к старшим как и подобает Великому Колдуну в столь юном возрасте.

— С добродетелью жрец не ошибся, — еле слышно зашептал Жан, — даже с Даниэль не целовались ни разу. А вот как насчёт остального?

— Помолчи, я ещё послушать хочу! — огрызнулся недавний послушник.

К немалому разочарованию Шарля, жрец сказал об его храбрости буквально несколько слов, больше напирая на помощь Создательницы в славной битве с Серыми Псами.

Шарль приосанился. И горделиво глянул на Жана, с чем, с чем, а с этим, и Мигель не поспорит. Не без помощи амулета понятно, но это уже детали. Главное, что он дрался. Дрался и победил. Вот только повторять неохота, спаси Единственная! Мальчишку пробил озноб.

Вскоре жрец закончил проповедь — вернее напутствие молодым — одарил собравшихся малым благословением и грузно сошёл с помоста. Старика бережно подхватили под руки и с должным почтением отвели в ближайший дом — отлежаться после священнодействия. А само венчание состоится в ясеневой роще, согласно заветам первого Колдуна Жерома.

На помост взошёл высокий широкоплечий мужчина в почти полном доспехе. С кинжалом и при клинке, даже небольшая секира у пояса.

— Арбалет он случаем не забыл? — шепнул другу Великий.

— Какое там, — отозвался вместо Жана Тома. Глаза подростка озорно заблестели. — Всё пытался приспособить за спину, пока дядя не отсоветовал.

— Это и есть ваш староста?

— И старейшина на нашу голову. В общем-то он не из худших Храбрецом трудно назвать, но и труса особо не празднует. Одно плохо — жаден без меры. Все помнят, как он с барсом схватился, что набросился на его корову.