Танец Ведьмы - Blackmourne

— Право слово, не стоит, ваше Сиятельство. Я всё равно собираюсь покинуть сегодня столицу. Так что прошу меня извинить.

Ланн холодно улыбнулся. Лазурный взмах осветил зал — и он остался один. Вытерев клинок о богатый, украшенный золотым шитьём халат, он отправил его обратно в ножны. Весь бой занял лишь несколько бесконечно долгих секунд. Окровавленные тела всё ещё сотрясались в агонии. Барон оглядел свой недорогой наряд: кроме пары незаметных кровавых пятен на сапогах, он был полностью чист. Обходя лужи крови, Грейсер пересёк зал и склонился к трупу Гофарда. Тот погиб ещё от первого удара, проломившего ему грудную клетку, а впечатавшись головой в стену, остался ещё и без затылка. Последний вопрос, мешавший ему покинуть столицу, был снят с повестки полностью и окончательно.

— Запомните, господин Гофард. Сэра — моя сестра. Она жива. Я смог ее защитить. — прошипел он спертым в груди воздухом, после чего поднялся и зашагал к выходу.

Покинув здание, Белый Барон наконец-то вдохнул полной грудью. Его тошнило от крови и пропитанных гнилью эмоций недавно убитых. Произошедшее не доставило ему удовольствия. Разве что самую малость — всё-таки снова держать меч в руках было приятно. Уже на пути к внешним вратам через сад, обходя фонтан, бросавший в глаза весёлые искры, его окликнул вежливый рыцарь, поинтересовавшись столь ранним отбытием. Грейсер остановился, на бледных, тонких губах появилась вымученная улыбка, и он негромко ответил, скрывая дрожь в голосе:

— Господин Гофард и его гость изволят... разлагаться. А я, боюсь, к столь изысканным развлечениям не привычен. Не беспокойте их какое-то время.

Страж вгляделся в его лицо и медленно кивнул. До его ушей иногда доносились далекие, затухающие женские крики, да и среди охраны говорили о трупах, которые по вечерам выносили из особняка слуги. Ему даже думать не хотелось, что увидел несчастный барон, отчего тот так побледнел лицом. Впрочем, об этом женственном юноше по двору и так ходили слухи как о самом пугливом из шевалье, так что “развлечения” их господина могли показаться ему грубыми и шокирующими.

— Доброго пути... сэр Грейсер, — прижав латную рукавицу к нагруднику, насмешливо произнёс рыцарь и дал знак страже открыть ворота.

***

Убедившись, что Ланн благополучно покинул территорию поместья, Айр оглядел залитый кровью зал и хмуро покачал головой. Он не успел даже вмешаться. Всё пошло несколько не по плану, но больше всего этому, вероятно, был удивлён сам хозяин имения. Лишнее напоминание о грехе гордыни, высокомерия и самоуверенности, присущем всем владеющим Волей. Он думал, что поймал в силки невинную птичку, но оказался наедине с хищником. Опасным и разъярённым — его собственной наглостью. Но подонок даже своей смертью подложил двойную свинью, из-за которой теперь у хороших людей будут проблемы.

— Возвращаемся, тут всё убито до нас. О чём ты говорил, когда не позволил вмешаться? — спросил Айр у своего провожатого.

С ответом Риэль не спешил, всю обратную дорогу сохраняя таинственное молчание и полностью игнорируя все попытки уточнить информацию. Лотаринг уже успел к этому привыкнуть, так что вскоре замолчал, раздумывая над дальнейшими действиями. Ясно было одно: до полуночи ждать было нельзя, графа Найруса хватятся раньше. После чего заинтересованные стороны за головой Ланна отправят не только гвардейцев, но и личных “исполнителей”. Многие благородные из обедневших домов подрабатывали такими вот элитными контрактами охотников за особо ценными головами.

Вернувшись домой и попрощавшись со своим излишне тихим товарищем, Айр первым делом метнулся к торговым рядам, где купил необходимые вещи для смелого плана, что пришёл в его голову. Решение было несколько неоднозначным, и Айр мог только молиться, что сможет убедить друга воспользоваться его предложением. Он торопился, выбирал товары на глаз и не торговался, потому закончил быстро и уже спустя десяток минут быстрым шагом, едва сдерживаясь от того, чтобы сорваться на бег, влетел в квартал знати.

У ворот имения графини Валейс, где проживал Ланн, стояла только её личная стража из дружинников. Это был хороший знак — на случай, если Грейсеру хватило ума вернуться домой после того, что он устроил. Айр поспешил к одному из охранников, его знакомому, через которого он передавал письма Сэре, и ещё на подходе поприветствовал его взмахом правой руки, добавив незаметный жест левой. Это был особый знак, знакомый тайным ячейкам “Красных Капюшонов”, спонсируемых его отцом. Простолюдинов, даже дружинников из личной стражи, редко воспринимали всерьёз, и борцы за свободу от угнетения аристократии смогли проникнуть в многие дома, до поры до времени верно и честно выполняя обязанности, в ожидании нужного дня. Или вот такого приказа.

Хмурый мужчина в шлеме, заметив его знак, бросил взгляд на товарища, прогуливающегося с той стороны ворот, и кивнул Айру за угол ограды, после чего подошёл, стянул шлем и крепко пожал руку. У него было вытянутое лицо, перекошенное жуткой гримасой — ещё до того, как выйти в