Хозяйка Четырех Стихий - Мария Гинзбург

Глава Нолдокора и князь Иван решили выставить в храме Проглоченного Солнца совместный патруль до прибытия из Кулы жреца Ящера. В эту ночь луны не было, и море не светилось тоже. Марфору пришлось дежурить в кромешной тьме. К полуночи эльфу начало казаться, что на корме его лодки сидит темная фигура ящероподобной формы, да и лодка вроде как стала тяжелее… Марфор сам понимал детскость своего страха, но подойти на корму и проверить ему не хватало духу. Впрочем, мандречену в храме должно было быть еще страшней. Марфор увидел огонек в темноте – мандречен вышел на берег. Пламя описало круг и поднялось вертикально вверх. Марфор испытал невыразимое облегчение и наполнил парус волшебным ветром. Человек подавал ему знак, который и у эльфов, и людей означал одно и то же – «Ко мне».

Марфор бросил якорь и выпрыгнул из лодки на песок.

– Слышь, сидх, – сказал мандречен. Голос его звучал глухо из-под старинной каски с узким наносьем. – Покажи мне, как там ваши светильники на стенах включаются, а то мне все кажется, что с лестницы ползет кто-то… Я уж и зачурался, и молитву Яриле прочел, а толку-то…

Человек устыдился своего признания и добавил почти шепотом:

– Так я хоть видеть буду…

– Это ваши светильники, я могу и не справиться, – сказал Марфор. – Но, честно говоря, я уже и сам хотел подплыть, помочь, да боялся, что ты меня зарубишь. Решишь, что все-таки к тебе приползли…

Мандречен усмехнулся. Они с эльфом поднялись по вытесанным в скале ступеням и вошли в храм. Марфора удивили огромные окна на первом этаже башни, в которых не было ни стекол, ни ставен. Эльф осторожно коснулся светильника на стене своим Чи. Ничего не произошло. Марфор озадаченно хмыкнул. Тут в отблесках факела он увидел круглую ручку под светильником.

– Предлагаю нажать, – сказал Марфор.

Мандречен сглотнул, вытащил меч из ножен.

– Давай, – сказал он.

Эльф надавил на ручку и сощурился – вспыхнула вся цепочка светильников на стенах. Мандречен перевел дух. Марфор столкнулся взглядом с суровым стариком, который в одной руке сжимал кнут, а в другой держал раскрытую книгу. Эльф шагнул назад, но в этот момент сообразил, что старец нарисован на черной двери в противоположном конце тесного придела. Шинель человека лежала на полу рядом с винтовой лестницей, ведущей в верхние этажи башни. Около шинели Марфор заметил котомку мандречена.

– Благодарствую, – сказал человек.

Марфор кивнул.

– А что там, наверху? – спросил эльф, указывая на лестницу.

Мандречен сплюнул.

– Я не смотрел, – сказал он мрачно. – Но князь Иван с вашим старейшиной ходили, говорят, там чертежи какой-то машины, которую должен крутить прилив. Ваш-то старейшина очень заинтересовался, да только там руны старые, секретные. Их только волхвы Ящера читать умеют. Так что надо ждать, пока волхв из Кулы приедет.

– Вот как, – пробормотал Марфор. – Ну, я пойду.

– Может, перекусим вместе? А потом уже и пойдешь… – сказал мандречен. По голосу было ясно, что мужчине совсем не хочется оставаться одному.

Эльф пожал плечами.

– А почему бы и нет, – сказал Марфор.

Эльф положил свой плащ на пол, рядом с шинелью мандречена, сел и потянул с плеч мешок.

– Меня Николаем зовут, – сказал мандречен, усаживаясь. – Будем как сюрки, на полу…

Марфор тоже представился. Николай достал из своего мешка тугой сверток. На белом полотенце были вышиты жуткие рогатые животные, отдаленно напоминающие лосей, и хвостатые руны, на мандречи означавшие «солнце». Эльф потянул носом. «Драники со сметаной», определил Марфор, вздохнул и вынул свои бутерброды. Николай развернул полотенце, постелил его вместо скатерти. Эльф и мандречен разложили на ней нехитрую еду, мандречен поставил небольшой кувшин и кринку со сметаной. Николай выудил из кармана брюк флягу, из другого вынул маленький железный стаканчик.

– Будешь? – спросил он.

Видя, что эльф колеблется, мандречен добавил дружелюбно:

– Только чуть-чуть, для храбрости…

– А давай, – сказал Марфор.

Николай достал второй стаканчик, наполнил оба прозрачной, остро пахнущей жидкостью.

– Ну, – сказал он, поднимая свой. – Со знакомством!

Спирт обжег горло Марфора. У эльфа на миг потемнело в глазах. Мандречен в это мгновение показалось, что редкие звезды в огромных окнах исчезли, и раздался тихий свист, словно бы от огромных крыльев. Николай решительно сплюнул, скрестил пальцы в знаке Чура.

– Запей, – сказал мандречен заботливо, подавая эльфу кувшин. В нем оказался морс. Марфор жадно отпил, вытер выступившие на глазах слезы и взял драник.

Николай откусил от бутерброда с ветчиной добрую треть, налил себе еще водки и предложил Марфору. Эльф жестом отказался и макнул драник в сметану.

– Ты в чем проштрафился, что тебя сюда послали? – спросил Николай.

– Да ни в чем. Я просто единственный холостой в нашем патруле, – ответил Марфор. – А ты, я так гляжу, вкушаешь все прелести семейной жизни…

К его удивлению, Николай смутился.

– Да я не женат, есть тут просто одна бабенка… – сказал мандречен. – Адриана зовут.

– А она не в госпитале работает? – спросил Марфор. – И сынишка еще у нее, Михеем зовут?

– Откуда ты ее знаешь? – ревниво спросил мандречен.

– Я приходил на ваш берег сдержать волну в ту ночь, когда ведьмы и Лайтонд разрушили замок, – сказал Марфор. – Так если бы не Михей и мама его, мы бы с тобой сейчас не разговаривали…

Взгляд мандречена потеплел. Николай снял каску.

– А я в ту ночь, вишь, на КПП был, – сказал мандречен. – Сам-то я не военный, а дружок у меня был такой – Сашка Перцев. Вот он мне и говорит – приходи, повеселимся….

Николай помрачнел и точным движением швырнул содержимое стакана себе в горло. Мандречен крякнул, обтер усы рукавом и продолжал:

– Навеселились – до самой смерти не забуду. От Сашки только левый ботинок нашли. А он мне еще четыре ногаты был должен… Я в ту ночь на глаза этой сволочи, воеводе нашему, попался. Вот он сейчас и говорит – солдата посылать жалко, нет такой статьи в уставе – храмы охранять. Давайте дружинника отправим какого. А я хожу иногда с ребятами. Вот когда набережную Зленного мыса расчищали, мы там следили за порядком. А как только воевода меня увидел, так сразу и закричал – этого давайте пошлем, он самый ответственный, я его знаю…

– Так ты не солдат? – спросил Марфор.

Николай отрицательно покачал головой. Теперь, когда он снял каску, стало видно, что лицо у него и впрямь слишком добродушное для профессионального воина.

– Нет, я воевал, как все, – сказал человек. – А так гончар я, потомственный. Вот, а Михей у Адрианы в храм Хорса пристроен был, так его выперли. Магические способности полезли из мальчишки после праздника Купайлы, он говорит, его маленький эльф научил.