Черный Василек. Наекаэль - Никита Воробьев

тому, что ты… видишь, по самой своей природе. Вместо отсутствия чего бы то ни было всеобъемлющая наполненность… — Он разочарованно покачал головой. — Прости, не могу лучше описать что такое свет. — Алиса молчала. — И вот черную пустоту неба, подобную тому, что, кажется, вынуждена созерцать ты, под звуки грома разрывают вспышки света. Разной длины, размера и формы, сочетаясь между собой и распадаясь на части, там, наверху. А вдалеке шумят деревья, посыпая землю листвой под гнетом могучего ветра. Они скрипят так жалобно и громко, что слышно даже здесь, и, если принюхаться, чувствуешь запах смолы и иголок. Порывы разносят эти ароматы вокруг, смешивая с чистым воздухом, и только капли дождя разбавляют их, прибивая к волнующейся траве. Так что только редкие капельки с прохладным бризом касаются рук. — Он замолчал, переваривая то, что только что произнес. — Ну, поняла что-нибудь? — Он повернулся к ней. Алиса мерно посапывала, привалившись к его плечу. Видимо не почувствовал, увлекшись объяснением. Охотник вздохнул и передвинул девушку так, чтобы она облокотилась на дверной косяк. — Думал, что рассказываю историю, а оказалось колыбельную. — Пробормотал он под нос. Еще немного посидел, глядя во двор. Рихтер храпел так, что перебивал некоторые раскаты грома. Охотник усмехнулся. Безумный день. Правда безумный. Поднявшись на ноги, он подхватил с пола Алису, придержав ей голову, и зашагал по лестнице наверх, положил девушку рядом с Верой, которая проворчала что-то сквозь сон, но все же подвинулась и освободила место. Несмотря на одеяло, чудотворка заметно ежилась от холода задувающего через щели в стенах ветра. Он с удивлением понял, что до сих пор ни разу не спал в этой кровати, предпочитая не задерживаться в Слезах на долго, если была возможность. Охотник стянул с плеч плащ и укрыл им девушек сверху. Ваэ не страшны ни дождь, ни ветер. Алиса, не просыпаясь уткнулась лбом в плечо Веры. Он тихо спустился вниз, вернулся на порог, заняв весь дверной проем. Свесил одну руку на крыльцо и закрыл глаза, засыпая под звуки утихающей грозы и храп друга.