Это кто переродился? Трилогия - Сириус Дрейк

В ответ на возглас завсегдатаи заинтересованно пригляделись к пленнику.

— Крыс? Настоящий⁈ Ну-ка!

И тут же собрались вокруг кружком.

— А то! — кивнул Кучерявый. — Босс так и сказал — тащите его в «Котел». Тут допрашивать будем.

Пленник мучительно замычал, пытаясь найти в окружающих хотя бы одно сочувствующее лицо. Однако мужики как-то не спешили ему помогать.

— Эти козлы моего брата на прошлой недели обчистили!

— Ну, парень, держись!

— Есть у кого веревка?

И мужики грозно взяли Крыса в тиски. Тот затрепетал.

— А где сам Иван?.. — спросил Борис, и тут со стороны входа опять послышались шаги. Все обернулись, а на пороге стоял сам Иван Обухов. Мокрый и грязный, но живой.

— Так… — обвел он взглядом всех присутствующих. — Коля!

— Я босс! — с довольным видом подошел к нему Кучерявый. — Вот, как заказывали! Давайте мы его сейчас подвесим за ноги, а Кочерга…

— Кочерга пусть садится и пьет пиво. А вы отнесите Фауста в подвал. Борис, нальешь им за мой счет.

Бармен осторожно кивнул. Когда Иван что-то говорил, почему-то перечить ему не очень хотелось.

— А я сам с ним поговорю.

Парни, подхватив воющего Крыса, потащили его вслед за «боссом». Когда за ними закрылась дверь в подвал, Борис схватил тряпку и шлепнул ее себе под ноги. Это так-то его подвал!

— Ладно, могло быть и хуже… — пробурчал он. — Например, тот лысый Инквизитор…

* * *

Усадив Амадея на стул, Коля принялся расхаживать вокруг него с довольным видом.

— Сейчас все расскажешь! Где у вас штаб, золото и…

— Молодец, Коля, — сказал я, толкая его к выходу. — Теперь на выход.

— Но…

— На выход, я сказал. Пиво ждать не будет. А утром — снова на поиски Крыс.

— Что⁈

— Что слышал. Фауста оставь мне.

И тяжело вздохнув, Кучерявый покинул подвал. Дверь закрылась, а я принялся развязывать Амадея. Вытащив кляп, он закашлялся.

— Не так я представлял себе путешествие к вам в Башню, господин…

— С Башней пока придется повременить, — сказал я, осматривая помещение. — Устраивайся тут. Теперь твой дом здесь.

В подвале среди пивных бочек было даже как-то уютно. Еще Борис складировал тут много старой мебели, среди которой даже имелась кровать. В углу я разглядел какое-то бочкообразное устройство с трубками. Алхимическое? Подойдя поближе, убрал паутину и сунул туда нос. Пахло спиртом.

Ладно, пусть пока поживет здесь, пока все не уляжется, а там мы переселим его повыше — в мою комнату. Надеюсь, к тому времени меня уже здесь не будет.

— Что тебе нужно, чтобы превращать медь в золото? — спросил я, пока Фауст раскладывал на кровати свои вещи из сумки. — Я все добуду.

Наконец Амадей вытащил и ту тряпочку, которую мне так и не удалось распутать. Там оказался камешек — и нет, не золотой. Какого-то грязно-зеленого цвета. От него слегка-слегка пахло магией.

— Это что? — спросил я, рассматривая странный предмет.

— Его я сделал для того, чтобы превращать медь в золото, — ответил Амадей с загадочным видом. — Это философский камень.

И мои глаза расширились. Ах вот ты какой… Повертев, камень я внимательно рассмотрел его — а его грани чуть-чуть серебрились.

— В целом ради одного грамма золота, нужна медь, десять килограммов минимум, — сказал Фауст. — А для грамма чистого золота нужно до сотни килограмм, а иногда и больше, и это сильно зависит от чистоты сырья. Однако есть у меня один способ…

— Вот зачем приходили те трое?

Амадей кивнул.

— И что, в общежитии ты тоже делал золото из меди?

— Да. Для коменданта.

— Для этого пса⁈

Амадей кивнул.

— Надо же мне было как-то платить за «неудобства»? Он сто раз грозился меня выселить и точно бы отправил на улицу, вот и пришлось…

— Чтобы тебя не выселили из общаги, ты платил коменданту золотом, которое извлекал при помощи философского камня?

Фауст закивал.

— А он знал об этом?

— Ему было плевать. Есть золото — нет проблем. Нет — выметайся. Все просто.

В целом все было предельно ясно. Теперь он будет жить примерно на тех же условиях — ради золота, что мы извлечем из меди с помощью философского камня. Борису об этом, конечно, знать не обязательно.

— А другие металлы?

И тут Амадей принялся читать мне целую лекцию про полезные свойства металлов, их очистку, перековку и все такое прочее. Мне же было интересно только про золото, так что я попросил его написать мне список того, что ему нужно для работы.

Он и написал. В основном там были всякие колбочки, трубки, пара книг из библиотеки и все такое прочее, однако…

— Эта штука мне тоже пригодится, — и Фауст хлопнул рукой по тому странному бочонку, затканному паутиной. — Она словно создана для того, чтобы извлекать золото!

* * *

Наутро мы подошли к Борису. Он нашу идею не оценил.

— Это мой самогонный аппарат! — сказал он, уперев руки в бока. — Зачем он вам⁈

— Ради науки! — поднял палец Амадей. — Он нам поможет совершить величайшее благо в мире! Превращать ме…

И я наступил ему на ногу. Парень тут же прикусил язык.

— Превращать «ме»? — насторожился Борис.

— Превращать медь в медь, — улыбнулся Амадей. — Это мой студенческий проект. Как из меди одного качества создавать медь другого и обратно.

Он принялся рассказывать о том, как важно в наше время очищать медь, чтобы ликвидировать такую ужасную вещь как инфляция, и как хорошо было бы, если у всех на руках были монеты из чистейшей меди.

Когда он перешел к более глобальным в вопросам, Борис остановил его взмахом руки.

— Это все прекрасно, но при чем тут мой самогонный аппарат⁈ Он достался мне от дедушки и мне очень дорог. Вы его еще поди сломаете.

— Не сломаем, — покачал я головой. — Фауст — гений даже больше, чем твой дедушка. К тому же, за каждое научное открытие ты получишь процент.

Борис заинтересованно потер подбородок.

— Большой?..

— Зависит от результата, Борис. Если ты и дальше будешь ныть и мешать научному прогрессу, то получишь только ведро мелко порубленной медной проволоки.

— Это тоже неплохо, — заметил Фауст. — Из мелко порубленной медной проволоки можно сделать много чего полезного, например…

И я снова наступил ему на ногу.

— Ну что, Борис, согласен отдать свой аппарат ради науки? И денег, конечно же.

Немного помявшись, он все же уступил.

— Отлично, а еще нам нужно… — и я сверился со списком. — Сто килограмм меди. А желательно двести. Вообще хорошо будет тонна!

Я повернулся к завсегдатаям с кошельком в руке.

— Есть у кого мелочь? — и вытащив расписные бумажки, я потряс ими над головой. — У меня