Хозяйка Северных гор 2 - Адель Хайд

Герцог Кентерберийский предложил мне стать королевой Англии, и я расхохоталась, потому что я ожидала всё, например ещё одно предложение руки и сердца, предложение переписать на них серебряную шахту или вообще отдать им Кардиф или даже Уэльс вместе с титулом, но я никак не ожидала, что амбиции архиепископа простираются куда как дальше церковной власти.

Потому что я сильно сомневалась в том, что герцог сам решил, что ему пора стать королём.

– Вы в меня не верите, – сказал Кентерберийский. – Я не верю в себя, – сказала я, – и я бы не хотела вступать во всю эту королевскую игру.

– Да, – вдруг проявил недюжинные ментальные способности памяти герцог Кентерберийский, – я помню, как вы сказали, что вы хотели бы жить на своей земле, чтобы вас никто не трогал.

Герцог вдруг начал ходить по небольшой гостиной, и Селена, забившись в угол, вообще, по-моему, решила залезть под кушетку.

– Но это невозможно, леди Маргарет, – продолжил он. – Сейчас меняется история, происходит передел империи. И именно в этот момент зажигаются новые звёзды.

Герцог наконец-то остановился и посмотрел на меня: — А вы с вашими способностями уж точно достойны стать королевой.

А я подумала, что архиепископ Кентерберийский опасен и умен, как он всё просчитал, королева, власть которой уже доказана на довольно большой части территории, королева, у которой есть военный союз с большой страной, граничащей на севере, и, королева, у которой заключены торговые соглашения с Ганзой.

— И какой же вы видите мою роль? — задала я вопрос, догадываясь, что у архиепископа, конечно же, может быть своё видение, но мне было интересно мнение герцога.

Услышав его ответ, я с сожалением поняла, что позиция герцога ни в какой степени не поменялась, он всё так же видел мою роль в украшении его трона, потому что он ответил: — Вы будете моей королевой, леди Маргарет, и родите мне наследника, вы станете родоначальницей новой королевской династии.

А мне захотелось закончить: «…и закончите жизнь либо на плахе, либо в монастыре».

Хотя в текущей ситуации в целом, меня бы устроило это предложение, если бы оно не появилось тогда, когда вдруг оказалось, что у меня больше нет другого выхода. А я ненавижу ситуации, когда меня загоняют в угол.

– Вы ведь всё просчитали со своим братом? – спросила я. – Простите, леди Маргарет, – сказал герцог, – но это действительно единственный выход для вас.

– А вы уверены, что короли умрут? – задала я вопрос, который волновал меня саму, но несколько в другом ключе. И потому что на лице герцога мелькнуло сомнение, я поняла, что уверенности нет и у него.

И я решила продолжать: – Вы сами видели Генриха? – спросила я. – Почему Элеонора никому его не показывает, даже кардиналу? Вы уверены, что Генрих тоже находится в том же состоянии, что и король Стефан?

Судя по молчанию, у герцога не было на это ответа.

Но, возможно, что он и не собирался мне отвечать, потому как он сказал: – Я и не сомневался, что вы сразу не ответите, вы слишком умны и осторожны для этого.

И вдруг он снова сделал шаг вперёд, становясь слишком близко ко мне, но я знала, что, как бы мне ни хотелось сделать шаг назад, нельзя, герцог из той породы хищников, в которых любое отступление пробуждает охотничий инстинкт.

А я не жертва, и я обязательно найду способ выпутаться из этой безвыходной ситуации.

Герцог стоял очень близко, это было практически на грани приличия, но обвинить его в том, что он пересёк границы, было нельзя. Я вскинула голову и посмотрела ему прямо в лицо:

– Герцог Кентерберийский, я вас услышала.

Он наклонился так низко, что наши губы почти соприкоснулись. – Так ответьте, вы согласны? – прошептал он.

– Нет, – сказала я, – не согласна.

– Почему? – вдруг растерянно спросил герцог. – Я не согласна давать ответ тогда, когда все вокруг считают, что у меня нет другого выхода.

– Леди Маргарет, – спросил он, – вы понимаете, что, если король умрёт, вас некому будет защитить?

И вдруг, не дожидаясь моего ответа, как-то зло добавил: – Если вы считаете, что ваш верный шотландский пёс сможет вас защитить, то вы очень ошибаетесь.

– Почему? – спросила я, как раз полагая, что влияние Алана поможет мне избежать несправедливости.

– Потому что в дни пути отсюда находятся корабли Жоффруа Анжуйского, которые ждут сигнала от Элеоноры, – ответил он.

Я задумалась. – Но в таком случае и ваш план провалится, – сказала я, стараясь, чтобы голос не дрожал.

– Мой не провалится, – как-то уж слишком уверенно ответил мне герцог. – Почему? – Вам этого знать сейчас не надо. Лучше подумайте над моим предложением, какое-то время оно ещё будет действовать.

И герцог направился к выходу, а у самой двери остановился и тихо, так что я едва расслышала, произнёс: – У вас же есть сын, и о нём вы тоже должны подумать.

Когда за герцогом Кентерберийским закрылась дверь, я еле сдержалась, чтобы не бросить что-нибудь в эту дверь, что-нибудь желательно хрупкое и разлетающееся на тысячу осколков.

«Сволочи! – выругалась я про себя. — За сына я не пожалею ни герцога, ни его брата».

Что-то надо было делать. Мне нужно было срочно узнать, что с королём Генрихом, и, кажется, я знала, кто мне может в этом помочь…

Глава 96

Какое-то время я просто стояла возле окна и дышала, глубокий вдох и медленный-медленный выдох. Я даже не знаю, сколько дыханий я таким образом сделала, пока наконец-то смогла успокоиться.

Они не смогут обыграть меня. Я старше их на много веков, и знаний, накопленных человечеством, в моей голове гораздо больше. Мне просто нужно взглянуть на эту ситуацию не отсюда. Мне нужно взглянуть на эту ситуацию не так, как смотрела бы леди Маргарет, внучка Лливелина, графиня Гламорган, или мать наследника Уэльса. Мне надо взглянуть на эту ситуацию глазами человека, не являющегося тем, кого эта ситуация может зацепить настолько, что он перестаёт думать.

Я понимала, что до конца у меня не получится так сделать. Я же не робот, я человек, а человек существо эмоциональное. В каком бы веке он ни жил, сколько бы знаний и опыта